Глава 9 Ты причинил ему боль. Извиняйся
Перевод: Ewaryna
Редактор: ellysasina
Прошли через коридор, остановились у выхода. Чу Хан кинул взгляд на дверь, затем со вздохом откинулся на стенку, закрыв глаза, тихо, почти неслышно, проклиная ситуацию.
Хэ Гу снял с себя куртку, накинув её со спины на голову Сонг Чу:
- Я буду рядом и не позволю им подойти к тебе близко. Тебе лучше опустить голову.
- Послушай, я всего лишь немного выпил, я не совершил кражи или каких-то преступлений, – Хан хотел скинуть с себя куртку.
- Тебе не нужны сейчас провокационные фотографии, – подняв куртку и снова бережно спрятав Хана под ней, Хэ Гу спокойно посмотрел на него. – Доверься мне. Обещаю, я выведу тебя отсюда и посажу в машину, okey?
В имидже Хана всегда было нечто демоническое. Вольно или невольно, но он достаточно часто проявлял образ испорченного принца на публике.
И хоть в подобных ситуациях с выпивкой может и был определённый стиль, но отец Сонг Чу Хана всегда рвал и метал, когда сынок создавал ненужные проблемы. В конечном итоге, из-за таких вот глупостей можно было распрощаться со своей карьерой.
Сонг Чу мало волновал весь этот нонсенс. Только его совершенная музыка была тем единственным, что имело для него смысл, то, что он понимал и любил всей своей душой.
В его оправдание можно сказать лишь то, что при всей своей своенравности и капризности Чу Хан всё-таки обладал высокой степенью самодисциплины. Крайне редко позволяя себе алкоголь, не более одного бокала. Поэтому-то в настоящий момент он и испытывал затруднения с самоконтролем. Именно cейчаc ему была необходима помощь и защита Хэ Гу.
Сонг внимательно посмотрел в глаза Хэ. В эти тёмные, цвета чернил глаза, излучающих уверенность, спокойствие и стабильность, свойственные только зрелому мужчине. Он смотрел в них, и его взбалмошное, импульсивное сердце успокаивалось.
Он кивнул.
Хэ Гу хорошенько укрыв красивую голову Сонг Чу и держа его руку в своей руке, надёжно обхватил плечи Хана. Окружённые Сяо Сонгом и служащими они вышли из здания КТV.
В это же мгновение раздался взрыв криков.
Хэ Гу нахмурился, казалось от окружающих их воплей лопнут барабанные перепонки. Он уже не раз наблюдал всю мощь сумасшествия этих маленьких девочек (так как старался посещать каждый концерт Сонга), но в этот раз, находясь вплотную к звезде, он мог ощущать на себе буквально физически весь энтузиазм юных сердец.
Было крайне затруднительно передвигаться в тесно окружающей их толпе. Его тянули и толкали, пинали, дёргали, давили, сжимали, трясли… Казалось, что эти миниатюрные представительницы слабого пола при желании могут весьма непринужденно разорвать на куски и проглотить не только Сонга, но и его за компанию.
“Сонг Чу Хан! Сонг Чу Хан! Сонг Чу Хан! Мы любим тебя! Ее-э-эээ!!!”
Внезапно серая тень стремительно надвинулась на них. Не успев вовремя уклониться, Хэ Гу почувствовал резкую боль на надбровной дуге. Тёплая вязкая кровь обильно заливала его правый глаз, делая окружающую их действительность размыто-расплывчатой.
- Хэ Гу Ге! – взволнованно крикнул Сяо Сонг. – Что с тобой? Ты в порядке?
Сонг Чу Хан, безмолвно до этого идущий, замедлив шаг, остановился. Он хотел мгновенно открыть своё лицо, но Хэ Гу не дал ему этого сделать, покрепче обняв голову Хана и сильнее сжав его руку:
- Ничего страшного, – твёрдо ответил он. – Не останавливаемся, идём к машине.
- Хэ Гу, что случилось? – Хан ощущал нервозность.
- Всё нормально, – среди непрекращающихся криков и воплей фанатов, уравновешенный голос Хэ действовал, как освежающий ручей для утомлённого сердца Хана.
Добравшись до машины, Сяо Сонг открыл для них заднюю дверь. Хэ Гу, прикрывая Сонг Чу собой и удостоверившись, что тот в полной безопасности на заднем сидении, сел с ним рядом.
Как только дверь захлопнулась, звуки душераздирающей истерии мгновенно были изолированы, и натянутые как струны нервы троих парней в машине чуть успокоились. Сонг Чу быстро скинул с себя куртку, немедленно проверив что с Хэ. Увидев рассечённое надбровье и обилие крови, лицо Хана исказилось:
- Грёбаные ублюдки, как они могли это сделать?!
Хэ Гу промакивал кровь бумажными салфетками. Забрав салфетки, Хан аккуратно вытер вокруг глаза. Теперь хоть стало видно рану и можно было более менее оценить серьёзность травмы.
- Хэ Гу, тебе надо постараться открыть веко, – попросил его Хан, бережно промакивая нижний край разреза,- кровь сильно залила глаз.
Хэ Гу несколько раз попытался отрыть глаз, но так и не смог. Видя это, Чу Хан сам, своими пальцами, разомкнул ему веки и осторожно высушил глаз от крови. Хэ Гу хоть и испытывал сильную боль, но почувствовал себя гораздо удобнее, особенно когда зрение правого глаза начало постепенно возвращаться.
Сяо Сонг завёл мотор и медленно начал движение.
- Останови машину, – внезапно приказал Хан холодным тоном, не терпящем малейших пререканий.
Сяо, не усев задуматься, ударил по тормозам.
Мгновенно, так что ни Хэ Гу ни Сяо Сонг вообще не успели среагировать, Сон Чу открыл дверь и, поднявшись со своего сидения, выглянул из машины. Даже если бы Хэ Гу и захотел, он всё равно бы не смог предотвратить странный поступок Хана.
Как только дверь открылась, очередная волна душераздирающей массовой истерии пронзила их уши, провоцируя болевые спазмы в голове.
Глаза Хана пробежали по толпе сумасшедших фанатов. В этой ненормальной, хаотической ситуации Сонг Чу уже пришёл себя, демонстрируя контроль и спокойствие наблюдателя. Наконец, его глаза вычислили репортера, стоявшего неподалеку с камерой.
- Приведите сюда этого человека, – велел он телохранителям. Кивнув, те поспешили в толпу выполнять приказ.
Hевзначай, но так грациозно Чу Хан своими артистичными пальцами поправил волнистые волосы, соединив глаза с фанатами и подарив им одну из своих наиболее очаровательных улыбок:
- Уже так поздно, по-моему, нам всем пора отдыхать… – он вздохнул, – Иначе завтра вы будете уставшие и на ваших прекрасных лицах появятся преждевременные морщины. Я не хочу быть этому причиной… – его нежный интимный взгляд, заботливый тон… Этот образ, продукт огромных ( и постоянных) инвестиций, и это как раз-таки тот самый образ, с которым Хэ наимение знаком.
Восторженные крики фанатов, казалось взорвут небеса.
- Сегодня я слегка выпил со своим другом, у которого, похоже, разбито сердце. Так что я не очень трезв, но… давайте это останется между нами. И все фотки, которые вы сегодня сделали – сохраните их в своей личной коллекции… не скидывайте в интернет. Окей? – его голос полон очарования, мягкий и чуть хриплый, с намёком интимности, совершенно опьяняющий.
Воодушевление и обожание на лицах поклонников достигло столь высокой концентрации, что казалось, они начнут падать в обморок. Было ясно, что этот эпизод доставляет им колоссальное удовольствие.
Как раз в этот момент охрана привела репортера. Молча взяв его камеру, Хан пристально осмотрел её. При виде пятен загустевшей крови сердце Хана сжалось, адамово яблоко нервно прыгнуло вверх-вниз. Он глубоко вздохнул, действительно пытаясь держать над собой контроль и подавить сильнейшее желание схватить мерзавца за грудки и сделать его головой пару вмятин в машине…
Рядом с высоким Сонг Чу, рост которого был почти метр девяносто, репортер казался просто мелким цыплёнком.
- Ты ударил моего друга… ты причинил ему боль. Извиняйся, – тихо сказал Хан, указывая внутрь машины на Хэ Гу.
Хэ всё ещё промакивал, не спешащую остановиться кровь. Увидев окровавленную салфетку, репортер испугался, начал кивать и чего-то там, извиняясь, лопотать.
Хэ Гу не удостоил его взглядом, просто поторопил Хана сесть в машину. Тот на последок пожелал спокойной ночи всем своим фанатам и, послушно сев в машину, захлопнул дверь.
Сяо Сонг боясь, чтобы Чу Хан опять ничего не натворил, побыстрее тронул машину.
Хан, расслабленно облокотившись на спинку кресла, тихо посмотрел на Хэ Гу:
- Тебе больно?
- Нет, боли нет, – Хэ Гу всё ещё никак не мог прийти в себя от удивления… тот факт, что Сонг Чу Хан только что заставил репортера раскланиваться перед ним в извинениях, согревал неизбалованное сердце Хэ Гу теплом приветливого летнего солнца.
Ооо… да даже если ему придётся пробыть в больнице несколько дней – для него эта травма ни что иное, как просто маленький, ничего не значащий синяк.
За все эти годы Хэ Гу крайне редко ощущал то, что Хан действительно заботился о нём. Пожалуй наоборот. Совсем недавно он услышал эти ужасные слова (о его, так называемом, единственном преимуществе), эти слова просто раскромсали его сердце. А сейчас… Что ж, пожалуй, эта цена, которую мы платим за привилегию любить кого-то – одно слово отправляет тебя в рай, другое, в ад.
- Если бы не это количество людей вокруг, – серьёзно произнес Хан, – поверь мне, я бы закопал на хер грёбаного придурка.
Хэ был просто не в состоянии скрыть радостной улыбки.
- Интересно, чего это ты смеёшься? – удивлённо спросил его Сонг Хан.
Хэ был не из тех, кто открыто демонстрировал свои эмоции. Хан даже и не мог припомнить, когда в последний раз Хэ свободно проявлял чувства (вне их постели)… И надо сказать, было так приятно видеть его таким.
В свою очередь, Хэ Гу, поймав на себе внимательные глаза Хана, сомкнул из взгляды.
- Ты сейчас так красив, – Хэ вздохнул. Он был не в состоянии отвести глаз от завораживающего лица Сонг Чу. Его мягкие тёмные волосы, запутанными прядями совершенно естественно спадали на лицо, но можно было подумать, что над этим крутым стилем поработал стилист. Bыражение чуть покрасневших блестящих глаз, расслабленно-ленивое. Хан, действительно был крайне привлекателен. Казалось, весь выпитый им алкоголь, каким-то образом проникал в Хэ Гу, опьяняя и его.
Хан улыбнувшись, спросил:
- А что я бываю когда-нибудь не красив?
Хэ переплёл их пальцы, слегка сжав руку Сонг Чу:
- Спасибо, Чу Хан.
Хан нежными пальцами аккуратно поднял чёлку со лба Хэ Гу, проверяя всё ещё кровоточащую рану:
- Разве мужчина, который не в состоянии защитить себя, всё ещё может называть себя мужчиной? – с тихим укором произнёс он.
- Это просто небольшая царапина…совсем неважно. Но знаешь, сейчас, когда ты внезапно вышел из машины, ты действительно напугал меня.
Если бы бесшабашный Сонг Чу вдруг бы не справился с самоконтролем и сказал или сделал что-нибудь провокационное… вообще неизвестно как бы закончился этот вечер. Кроме того, можно было даже не сомневаться, что фанаты сделали огромное количество снимков. Все эти мысли заставляли Хэ нервничать:
- Твои фотографии…
Хан беззаботно прервал его:
- Фото сделанные репортером, не могут быть использованы, а снимки фанатов, нащёлканные в такой темноте вообще не имеют значения. Даже если они и скинут их в интернет – это будут просто размытые, ничего не значащие фотки.
- Хан Ге, пожалуйста отнесись к этому серьёзно, – взволнованным шёпотом обратился к нему Сяо Сонг, – наверняка директор Сонг (отец Сонг Чу Хана) вызовет тебя на разговор.
- Ну если уж он так захочет поговорить, значит поговорим… Я не против общения. Не сожрёт же он меня, в конце-то концов, – Хан устало зевнул, – не вези нас в апартаменты. Поезжай-ка на виллу в Сяншань* [1].
*
Сяо Сонг благополучно отвeз их на виллу. Достали аптечку, обработали рану Ха, которая уже перестала кровить, к счастью, оказалась неглубокой и, к тому же, очень удачно пряталась за чёлкой.
Сонг Чу чувствовал сильную усталость, удостоверившись, что Хэ в безопасности, он поднялся на верх в спальню и, рухнув на кровать, мгновенно уснул.
Хэ Гу принял душ и тоже поднялся в спальню.
Открыв дверь, он увидел Сонга во всей его одежде, лежащего поперёк кровати и глубоко спящего. Хэ принёс мокрое полотенце, заботливо протёр Хану его лицо, шею и руки, затем начал его раздевать.
В середине этой процедуры Хан приоткрыл свои глаза и какое-то время смотрел Хэ в глаза. Пару раз яблоко в его горле колыхнулось, как будто он собирался что-то сказать, но так ничего и не сообщив, он сомкнул свои густые ресницы, опять провалившись в сон.
Хэ Гу не мог не улыбнуться. Полностью раздев Хана и уложив его поудобней, он лёг рядом, укрыв их обоих одеялом. Как только спящий Чу Хан почувствовал присутствие Хэ Гу рядом с собой, он мгновенно повернулся к нему и, тесно прильнув к его телу, прижал к себе.
Их тела были переплетены. Хэ, положив свою руку на тонкую талию Хана, долго любовался его прекрасным спящим лицом. Он так дорожил этими редкими моментами. Для него, они были просто бесценны.
Хэ смотрел и смотрел, отказываясь засыпать, стараясь продлить это счастливое мгновение, как можно дольше. Пока, в конечном итоге, он и сам того не заметил, как убаюканный нежными объятиями Хана, провалился в сон.
*
Хэ, как и обычно, проснулся очень рано. Годы учёбы и работы закрепили в нём эту привычку. (Он был ранней птичкой и, кстати сказать, вообще ни-ког-да не опаздывал на работу, разве что уж какая, действительно, чрезвычайная ситуация случилась.)
Хан всё ещё крепко спал. Его красиво вылепленная грудь и плечи выглядывали из-под одеяла, волосы в беспорядке рассыпались по лицу и подушке, розовые влажные губы – чуть приоткрыты. Лицо невинного ангела.
Хэ Гу склонил свою голову, нежно поцеловав его ухо и шею. В этом была его привилегия – он мог целовать и трогать Сонг Чу, он мог спать в его постели, в его объятиях. Разве этого мало? Разве любовь обязательно должна быть взаимна? Сейчас он чувствовал себя счастливее многих людей в этом мире.
Стараясь не делать никакого шума, Хэ осторожно вылез из-под одеяла и спустился вниз. Умывшись, пошёл на кухню готовить завтрак. Вилла Сяншань была достаточно далеко от сити, поэтому Хан не часто приезжал сюда, но кто-то регулярно приходил в договоренное время убирать и паковать холодильник свежими продуктами.
Хэ был здесь несколько раз. Собственно говоря, Хэ был во всех резиденциях Хана в столице. Кроме того, он был знаком с родителями Сонг Чу и даже пару раз ужинал с его красавицей супермоделью матерью, которая была прекрасна во всех отношениях… Всё-таки, что там ни говори, а ему следует ощущать себя чуть ли не избранным в этой жизни, потому что Хан и впрямь проводил с ним много времени.
Приготовив несколько блюд, Хэ Гу достал свой телефон. В это время он обычно проверял всю рабочую почту, но сейчас решил пробежаться по соцсетям, чтобы узнать имел ли последствия вчерашний вечер. К счастью, никаких официальных новостей. Tак, пара-тройка не имеющих никакого веса сообщений.
В общем, как Хан и предполагал вчера, просто несколько размытых фотографий, ничего серьёзного. “Фуух…”, у Хэ Гу, как говориться, от сердца отлегло. Успокоившись, он сосредоточился на своей работе, чем и занимался часов до десяти. Наконец-то, сверху стали доноситься признаки жизни.
- Хэ Гу, – позвал его Сонг Чу.
Хэ поднялся наверх, вошёл в спальню. Хан только что после душа, в пижамных штанах, топлес, как раз собирался надеть рубашку, неосознанно демонстрируя здоровые, красивые мышцы обнаженного торса.
Обычно, в одежде, Чу Хан выглядел исключительно изящно и стильно, но безукоризненные мышцы его обнажённого тела были особенно привлекательны. Он обладал идеальным для съемок и фотосессий телом и лицом… но в реальной жизни видеть его было несравненно приятней.
Увидев Хэ Гу, Хан, схватив его за плечи, близко придвинул к себе и, приподняв пластырь с бинтовой прокладкой, проверил рану:
- Ну-ка, что тут у нас?
- Да уже вообще всё отлично, если бы ты не сказал, я бы и не вспомнил.
- Значит так… травму ты получил из-за меня. Это связано с моей работой, можно сказать, производственная травма. Поэтому говори, какое хочешь за это вознаграждение. Всё, что угодно.
Услышав это, Хэ Гу улыбнулся, обняв Сонг Чу за талию:
- Что ж, ты должен меня за это поцеловать.
Хан, склонив в нему свою голову, поцеловал губы Хэ, затем оторвавшись, близко посмотрел ему в глаза:
- Послушай, эта возможность очень редкая, – тихо, но настоятельно произнес он, – поэтому я спрошу ещё раз, скажи мне, чего бы ты хотел. Какую награду?
Хэ Гу и не предполагал, что Чу Хан совершенно серьёзно задаёт ему этот вопрос. “Ну что ж… случай и впрямь крайне редкий, пожалуй, им стоит воспользоваться.”
Хэ вздохнул, серьёзно посмотрев на Хана:
- Будь со мной в мой день рождения?
Вообще-то, Хэ Гу никогда особо не заботил день его рождения. A с тех пор, как мать бросила его, он этот день просто перестал замечать… Но, если Хан будет с ним – что ж, у него появится весьма весомый повод для празднования.
- Да, хорошо. Когда?
- B следующем месяце. Просто выбери любой день, который наиболее тебе подходит, – Хэ знал, что график Сонг Чу страшно загружен.
Он никак не мог требовать от Хана нарушать запланированного компанией расписания, только ради того, чтобы быть с ним в день его рождения. Хэ знал, что в результате подобных сбоев в рабочем графике, Хан мог выплачивать тысячи и тысячи долларов неустойки.
Сонг Чу, улыбнувшись, поцеловал его в щёку:
- Умничка, мне нравится твое благоразумие.
Хэ удивлённо приподнял брови. Обычно подобные слова старший употребляет по отношению к младшему, или начальник к подчинённому, или муж по отношению к жене, или же “сладкий папочка” к своему молодому любовнику (любовнице)… Услышав же эти слова в свой адрес, Хэ Гу почувствовал себя неудобно, но конечно же, никак этого не проявил:
- Пойдем вниз завтракать, – позвал он Сонг Чу, легко потрепав его по щеке.
Хэ Гу умел готовить. Может его стряпня и не отличалась супер изысканностью, он готовил обычные блюда домашней кухни, но их вкусовые качества были всегда на высоте.
Сонг Чу с удовольствием съел две пиалы порриджа* [2], и ощущение тошноты после вчерашней выпивки волшебным образом испарилось.
Хэ Гу подал ему две похмельные таблетки с водой:
- Кстати, с чего это ты вчера внезапно решил выпить?
Чу Хан, запив таблетки, выдохнул:
- Новая песня, которая редактировалась сотни раз наконец-то была отредактирована окончательно. Очень неплохо получилось – это такое облегчение.
- Поздравляю. А ты мне позволишь послушать?
- Конечно, просто возьми копию у Сяо Сонга, – Хан, задумавшись о чём-то, весело улыбнулся.
Только музыка могла вызвать у Сонг Чу столь чистое, абсолютно открытое выражение счастья. Кода он так улыбался, он был похож на ребёнка, потому что лишь дети способны улыбаться от всего сердца.
Хе Гу тоже радостно улыбнулся в ответ. Для него, именно это и являлось самым большим преимуществом в отношениях с Сонг Чу – возможность делить друг с другом маленькие счастливые моменты. Даже если для Хана они и не являлось особо значащими, в сердце Хэ как раз-таки эти мгновения были наиболее ценны.
Всего одной лишь своей улыбкой Сонг Чу мгновенно пробуждал свет в пасмурном дне Хэ Гу. Каждое слово, сказанное Ханом, осмысливалось и переосмысливалось, постоянно прокручиваясь в голове Хэ. Он находил в них недосказанность, намёк или какой-нибудь особенный смысл. И на какой-то период времени, именно это наполняло его существование смыслом и красотой.
Годами, дни и ночи, насыщенные мыслями о Хане, приносили ему столько радости и печали… Но даже мучаясь от самоунижения, он всё равно любил и эту боль, потому что она была связана с Сонг Чу.
Хэ Гу чувствовал, что ему всё-таки повезло в жизни. Для такого как он, ничего из себя не представляющего человека, которому мало что интересно, было огромной удачей любить кого-то. Иначе, само его земное существование прошло бы даже для него самого – абсолютно незамеченным.
Он любил Хана, но шесть лет, проведённые вместе, полностью разрушили все его надежды на взаимность. Как же ему хотелось хотя бы просто нравиться Сонг Чу… Но всё это в прошлом. Он более ничего не ждёт, ни о чём не мечтает, ничего не желает. Всё что имеет смысл сейчас, так это умение радоваться своему маленькому счастью – возможности любить, пусть и безответно. Этого вполне достаточно.
Разумеется, Хэ Гу подозревал, что Хан уже давно знает о его чувстве – Сонг Чу был далеко не дурак, с очень высоким уровнем IQ* [3]. C самого его детства он вращался в кругах развлекательной индустрии и был полностью открыт всевозможным, хоть порой и весьма гротескным влияниям.
Он был знаком с потрясающими людьми, которые могли творить невероятные вещи, как плохие, так и хорошие, удивительные, странные, но в любом случае – недоступные для обычных людей. В общем, Хан как говорится, видывал виды… Так что, конечно, за все эти годы, он мог уже и догадаться о чувствах Хэ.
Ho вслух ещё ничего не было произнесено, и сам Хэ Гу очень надеялся, что он ещё не разоблачен, а потому, как только мог продолжал маскироваться.
Вообще, находиться рядом с Сонг Чу предполагало возможность иметь огромное количество выгод. Вероятно, поэтому, с раннего возраста он (Хан) был хорошо научен тому, что, если к нему кто-то приближается, значит от него чего-то хотят. Кроме того, вокруг Хана, вращались буквально толпы мальчиков и девочек. Сколько их ежедневно появлялось и исчезало навсегда из его жизни… так что, вероятно, все они, включая и Хэ Гу, выглядели в глазах Хана совершенно одинаково.
В конце концов – все любили Сонг Чу. И не важно, кто уж там любил его более или менее других, лично для Хана, это похоже не имело вообще никакого значения.
Заметки переводчика (сноски):
на виллу в Сяншань* [1] – очень крутой район в Пекине, где расположен знаменитый парк Сяншань. (кит. 香山; пиньинь: Xiāngshān — букв. «Благоухающая гора») — парк площадью 1,6 км² у подножия гор Сишань на северо-западе Пекина, где расположено множество буддийских храмов. Создан в 1186 при династии Цзинь. На территории парка расположен тибетского стиля храм Чжаомяо, построенный в 1780 в качестве резиденции шестого панчен-ламы во время его визитов к императору Хунли.
две пиалы порриджа* [2] – овсяная каша. Варится из овса (и реже – из овсяных хлопьев типа “Геркулес”) на воде и подается с маслом, молоком, сахаром или медом. Очень вкусно с фруктовым салатом или орехами. Как правило подают на завтрак.
с очень высоким уровнем IQ* [3] – intelligence quotient (IQ), коэффициент интеллекта (IQ) количественная оценка уровня интеллекта человека (коэффициент умственного развития): уровень интеллекта относительно уровня интеллекта среднестатистического человека (такого же или среднего возраста); в более узком смысле — отношение так называемого умственного возраста к истинному хронологическому возрасту данного лица (индивида). Определяется с помощью специальных тестов (таких как тест Айзенка). Коэффициент интеллекта является попыткой оценки фактора общего интеллекта (g).
Тесты IQ разрабатываются так, чтобы результаты описывались нормальным распределением со средним значением IQ, равным 100, и таким разбросом, чтобы 50 % людей имели IQ между 90 и 110 и по 25 % — ниже 90 и выше 110. Значение IQ менее 70 часто квалифицируется как умственная отсталость.
Конец главы 9
Перевод: Ewaryna
Дорогие мои читатели, пожалуйста, комментируйте. Не стесняясь в выражениях. ))
…И не забывайте голосовать (жмите на звездочку, please).