Years of Intoxication – Chapter 37
Глава 37 Сонг Чу Хан отказался проявлять сотрудничество.
Перевод: Eva
Редактор: ellysasina
Помощь в переводe с китайского: BearBearfam
Адвокат Чен какое-то время, сохраняя довольно долгую паузу, наблюдал за Хэ Гу. Видя это спокойное, без примеси каких бы то ни было эмоций, лицо… он впал в состояние некоторого замешательства. Господин адвокат не совсем понимал, какой же именно следует подобрать ему подход к обладателю этой красивой, но абсолютно нечитаемой внешности.
Пару раз кашлянув, он прочистил горло:
- Кх-кх, господин Хэ, Вы можете ничего не бояться. В любом случае у Вас есть свидетельства коллег, запись CCTV камер, а также показания соседей, подтверждающие время Вашего прихода домой. Вы вернулись уже после 21:00. А это означает, что Вы не могли знать о том, чем же именно занимались люди в Вашей квартире.
Не проявляя никаких переживаний, Хэ Гу тонко улыбнулся:
- В таком случае что же Вы здесь делаете, адвокат Чен, если знаете, что я и сам довольно легко могу доказать свою непричастность к этому делу?
- Я здесь, потому что мне бы хотелось обсудить с Вами не Ваши проблемы, господин Хэ Гу, а проблемы Сонг Чу Хана. Перед приходом сюда у нас с ним был обстоятельный разговор, из которого ясно следует, что он невиновен, то есть не имеет отношения к ситуации, сложившейся в Вашей квартире.
На пару секунд адвокат умолк, проверяя реакцию Хэ Гу, затем продолжил:
- Цель их встречи в вашей квартире состояла не в том, чтобы совершать противозаконные действия, а исключительно ради творческого процесса. Узнав о том, что члены его команды… эм, допустили вышеуказанные действия, он, к сожалению, не остановил их вовремя. Но ведь он артист, который, в конечном итоге, ответственен только за свои собственные поступки… Не так ли? Поэтому позволить ему нести на себе настолько серьёзные последствия только лишь потому, что он беспечно отнёсся к поведению музыкантов его группы… Господин Хэ, Вы же и сами понимаете, что он не сможет выдержать подобного удара.
Слова ‘не сможет выдержать’ были произнесены адвокатом с определённой интонацией.
Что ж, Хэ Гу мгновенно догадался о том, что адвокат был хорошо проинформирован об их отношениях с Сонгом… Хэ Гу не ошибся, господин Чен и впрямь знал об их многолетней любовной связи, а потому у него были все основания предполагать, что от Хэ Гу всё-таки можно будет добиться в этом деле сотрудничества.
Хэ Гу задумался, затем спокойно произнёс:
- Ну, во-первых, он сам не употреблял, во-вторых, это произошло не на территории его жилплощади. Думаю у вас не должно возникнуть особых сложностей, чтобы доказать его непричастность.
- Дело в том, что… как только что выяснилось, квартира, в которой Вы проживаете, всё ещё записана на его имя. Сонг Чу Хан и сам об этом ничего до сего момента не знал. По каким бы то ни было причинам, но транзакция так и не прошла через заключительную фазу. Так что ему, как владельцу, всё ещё будут предъявлены обвинения в подстрекательстве и потворстве к употреблению. То есть, хоть мы и полностью уверены в невиновности Сонг Чу Хана, избавить его от несправедливого обвинения и от общественного порицания удастся только при условии его абсолютной непричастности.
Слушая эту патетическую речь, Хэ Гу невольно поморщился:
- ‘Невиновность’, ‘несправедливость’… Адвокат Чен, Вам как юристу в данной ситуации совсем не стыдно произносить эти слова? Нет? – его брови изящно взлетели вверх.
Адвокат почувствовал себя несколько неудобно:
- Господин Хэ, у нас на самом деле совсем нет времени отвлекаться на другие темы.
- Ну, коль уж времени действительно в обрез, то извольте говорить со мной ясно и чётко, непосредственно по существу дела. Прекращайте понапрасну тратить то самое время, которого у нас нет.
Адвокат Чен соглашаясь кивнул:
- Что ж, всегда приятно иметь дело с умным человеком… В таком случае позвольте мне говорить прямо. Господин Хэ. Во время показаний Вам необходимо заявить о том, что это Вы самолично пригласили компанию друзей к себе домой.
Хэ Гу слушал поверенного Чена, с силой сжимая свои руки, спрятанные под поверхностью стола, в жёсткие кулаки.
- Однако с другой стороны, – адвокат продолжал излагать свой столь умно продуманный план, – Вы должны настаивать на том, что Вам ничего не было известно об их намерениях. Другими словами, Вы просто пригласили друзей к себе домой, не зная об их планах употреблять наркотики, поэтому сначала Вы не обратили на их действия внимания, но позже, когда заметили, останавливать их уже было слишком поздно.
Хэ Гу сохранял молчание.
- До тех пор пока Вы придерживаетесь этой версии, у нас есть полная уверенность в том, что мы Вам сможем помочь.
Несмотря на то, что Хэ Гу удалось довольно-таки быстро раскусить замыслы поверенного Чена… то есть сказанное для него и на самом деле не являлось такой уж и неожиданностью, но… Но, тем не менее, предполагать – это одно, а услышать чётко и ясно сказанную вслух, предназначенную исключительно для его ушей провокационную информацию – это уже, знаете ли, нечто совсем иное… Внезапно Хэ Гу ощутил спонтанную волну колючего холодка, пробежавшую вверх по его позвоночнику.
“Хм, у них есть ‘полная уверенность’… Что ж, это, конечно, замечательно, что они там так уверенны в своих силах перед буквой закона, но…” – лично Хэ Гу столь твёрдой убеждённости не испытывал совсем и особых надежд на их помощь, разумеется, не возлагал…
Ради того, чтобы оградить сына от проблем, Сонг Хе не задумываясь переложит вину на других… в данном случае – на него. А это означает, что как только он сделает это признание, назад дороги уже не будет.
И сам он, находясь теперь в крайне уязвимой позиции, не имея права даже и слова сказать в свою защиту, будет вынужден принимать обвинения в подстрекательстве употребления наркотиков… А если вдруг он и начнёт чего-то там возражать, то ему тут же предъявят обвинения и в лжесвидетельстве…
Но даже если произойдёт нечто совершенно невероятное и его вдруг оправдают, то репутации его уже, увы, будет нанесён непоправимый ущерб. То есть, само собой разумеется, известное на весь мир государственное предприятие Нань Чуан найдёт повод от него избавиться. A это означает, что о его профессиональной карьере, в буквальном смысле этого слова, можно просто забыть.
Пытаясь остановить дрожь, Хэ Гу ещё сильнее сжал окованные наручниками руки. Его сердце замерло, будто бы подумывая и вовсе прекратить свой бег.
Заставляя себя дышать, он глухо спросил:
- Это то, чего хочет Сонг Чу Хан?
Поджав губы, адвокат Чен не дал прямого ответа, пускаясь в мотивационные объяснения:
- Господин Хэ, Вы же понимаете, Сонг Чу Хан является самым высокооплачиваемым певцом Китая. На сегодняшний день у него подписаны договора на четыре концерта, шесть долгосрочных соглашений на представление бренда, бессчётное количество других обязательств и договоров. Кроме того, не стоит забывать об обеспечении огромного количества специалистов самого различного уровня рабочими местами в индустрии Сонг Media… Конечно же, после подобного сбоя всё полетит вниз с вершины горы, как снежная лавина. Мы говорим о десятках миллионов неустойки, которые Сонг Чу Хану придётся выплатить за нарушения условий контрактов. Господин Хэ, если Вы согласитесь принести небольшую жертву, Вы всё ещё сможете его спасти. За эту услугу Вы, разумеется, имеете право предъявлять любые требования. Всё что угодно. Поверьте, Вы не будете разочарованы суммой компенсации.
Похоже, вся эта волнительная тирада не произвелa на Хэ Гу ни малейшего впечатления. Вздохнув, он направил на адвоката прямой взгляд своих немного покрасневших глаз:
- Вы не ответили на вопрос… Это то, о чём просил Сонг Чу Хан? Это то, чего oн хочет?
После небольшой паузы адвокат коротко ответил:
- Нет.
Хэ Гу не мигая смотрел на стакан воды, стоящий на столе.
Наклонившись чуть ближе, адвокат Чен внимательно осмотрел застывшее лицо молодого мужчины. Его голос звучал мягко и искренно:
- Господин Хэ, способны ли Вы на это? Вы сможете это выдержать?
О, это была просто какая-то пытка… Хэ Гу вдруг почувствовал, что в глазах его сильно защипало, а губы предательски дрогнули.
Сможет ли он выдержать?! А смог ли он, постоянно унижаясь, выдерживать все эти годы рядом с собой столь высокомерного человека, который всю жизнь свою сидел на троне и принимал ото всех не иначе как поклонение? Но… этого оказалось недостаточно. Теперь ему нужно самолично разрушить свою собственную карьеру и незапятнанную репутацию? Будет ли он способен на это? Сможет ли он позволить своей матери и сестре смотреть на него всегда с чувством горького разочарования?
Сжав пальцы в кулак с такой силой, что короткие ногти прорезали плоть его ладоней, Хэ Гу превозмог дрожь своего голоса и тела:
- Хорошо.
Это простое, короткое слово, казалось, отняло у него все его душевные силы…Закрыв глаза, он понял, что только что похоронил себя.
И ведь не сказать, чтобы у него вообще не было выбора… О нет – выбор-то как раз у него был. И выбор этот у него был всегда! Абсолютно всегда, но… Но чтобы он там себе ни думал и ни планировал, в конце концов он неизбежно выбирал только Сонга! Он уже и сам хотел раскроить себе череп и выдрать оттуда эту злокачественную опухоль по имени Сонг Чу Хан! Ну почему? Почему себе во вред, вопреки здравому смыслу – он выбирает всегда только его и никого и ничего более? Хэ Гу уже и самому себе был противен!
Но это в последний раз…
Похоже, в прошлой жизни он действительно задолжал Чу Хану по-крупному… но даже если на нём и висел этот долг, теперь то уж он наверняка расплатился! “Это последняя жертва, Сонг Чу Хан. Самая последняя. Отдавать уже просто нечего… ничего не осталось… шаг за шагом, год за годом ты забрал всё… Сонг, ты опустошил меня полностью”.
Сонг Хе наотмашь влепил хлёсткую пощёчину сыну, затем ещё одну и, схватив его лицо, словно тисками, вперил в него испепеляющий взгляд. Побледневший Чу Хан терпеливо выдерживал бешенство отца, не проронив ни слова.
- Если бы ты не был моим единственным наследником, – яростно прорычал Сонг Хе, – я бы тебя, паскуду, убил бы! Собственными руками живьём бы закопал!
Сонг Чу Хан поднял на отца свой тяжёлый взгляд:
- Мне очень жаль, отец.
- Ему, блять, жаль… Да ты хоть понимаешь, что ты сделал?! На этот раз твой скандал принимает уровень государственного масштаба! Тут на нас свою лапу уже официальные органы наложили. У тебя есть хоть малейшее представление о том, какие проблемы ты создал?!
- Директор Сонг аа, – раздался уравновешенный голос поверенного Чена, – не стоит всю вину обрушивать на Сонг Чу Хана. Во-первых, он не употреблял, и к тому же провоцировал употребление совсем другой человек.
- Да его ничего ж не волнует, ему на всё плевать! Он не в состоянии контролировать даже тех, кто на него работает. Да ты пойми, никого ведь вообще не гребёт то, чем там занимался Ащенг! Глаза всей страны прикованы не к Ащенгу, а к вот этому идиоту, – Сонг Хе тыкал в грудь сына дрожащей рукой. Его трясло от бешенства. – B последнее время от тебя сплошное дерьмо! Я просто не успеваю справляться с твоими скандалами! Ты что, вообще не в состоянии себя контролировать? Или ты, блять, реально с катушек слетел? Это же надо?! Своевольно завалиться к кому-то в дом с толпой обкуренных музыкантов и не додуматься даже охрану поставить у дверей? Ты ненормальный? Ты с ума сошёл?
- Да, я сошёл с ума, – спокойно согласился Сонг. – Что происходит сейчас с Хэ Гу?
- И у тебя ещё хватает наглости говорить о нём?! А ты не хочешь спросить о том, какие суммы мне предстоит выплатить, чтобы замять это дело? Твоя мать, кстати, возвращается, пусть повыгребает за тобой, как это всё время делаю я. Это же надо? Она всю жизнь занимается благотворительностью, по миру мотается, сеет тут разумное, доброе, вечное, что ж она тебя-то никаким моральным ценностям не научила?!
- И при чём тут она? Какое это имеет отношение к моей матери?!
В ответ сын получил ещё одну пощёчину от отца.
Сонг Чу Хан опустил голову.
- Директор Сонг, – вновь вмешался адвокат Чен, – обвинять его сейчас просто не имеет смысла. В данный момент самое главное – решить эту проблему.
Сонг Хе гневно посмотрел на сына:
- Что ж… хорошо. Итак, мы выбрали наиболее эффективный и самый быстрый метод, чтобы разобраться с этой ситуацией… На данном этапе все выходы информации в СМИ подавлены и все новости online удалены. То есть сейчас для тебя самое главное — полностью отгородить себя от случившегося. Во-первых, сторона Ащенга согласилась с тем, что именно он был инициатором и подстрекателем к употреблению, поэтому он и берёт на себя эту ответственность. Ну и во-вторых, Хэ Гу признаёт, что эта пати была полностью организована им, и что все эти люди были приглашены тоже им. Значит тебе остаётся только лишь заявить, что ты полностью…
Сонг Чу Хан поднял на отца холодный взгляд:
- Что? Ты вообще о чём говоришь?
Терпение Сонг Хэ было на исходе. Он тяжело вздохнул, глянув на поверенного:
- Давай уж лучше ты, Чен.
Адвокат Чен, поправив очки, мгновенно включился в игру:
- Да, всё обстоит таким образом, если ты подтвердишь слова Хэ Гу о том, что вечеринку организовал именно он, и что тебе лично ничего не было известно о намерениях Ащенга и других, тогда ты сможешь…
- Нет! Этого не будет! – резко возразил Сонг Чу Хан, ударив по столу.
Сонг Хэ опасно прищурил глаза:
- Не смей мне возражать!
- Я всех туда привёл. Я и никто другой! Хэ Гу не имеет к этому ни малейшего отношения.
- Да никому нет до него никакого дела! – гневно рявкнул потерявший всякое терпение отец. – Сейчас глаза всех прикованы к тебе! К тебе, блять, придурок, ты это понимаешь? Кого вообще волнует твой Хэ Гу?
- Меня волнует! – Сонг Чу Хан сжал зубы так, что желваки заходили на скулах. – Меня он волнует, понятно?! И я никому не позволю перекладывать на него ответственность за мои ошибки! Не позволю ставить под удар Хэ Гу! Я сказал – нет!
- Нет-нет, не ‘под удар’, никто его не будет ставить под удар… – кинулся поспешно объяснять поверенный Чен, – у нас собрана лучшая команда адвокатов для его защиты. Максимум, что ему грозит – это общественное порицание и то, только в самом худшем случае. Ничего более, не говоря уже о том, что ему будет выдана огромная компенсация.
Сонг Чу Хан яростно уставился на адвоката:
- Нет! Я этого никогда не допущу.
- Сонг Чу Хан! – глаза Сонг Хе свирепо налились кровью. – Не смей мне перечить! Это лучшее решение, и ты сейчас не в том положении, чтобы возражать! Ты что, вообще не соображаешь? Или ты на самом деле решил сделать всё для того, чтобы тебя заблокировали? Запретили выступать? Ты этого добиваешься? Ты действительно хочешь заплатить десятки миллионов?!
- Я сказал нет, значит нет! Хэ Гу не может быть замешан в это дело ни под каким видом! – Сонг Чу Хан слишком хорошо знал своего отца – раз наложив свою лапу на что-либо, вырвать это из его когтей будет уже невозможно.
- Да чем этот Хэ Гу настолько особенный?!
Сонг Чу Хан поднялся, холодно глядя на отца:
- Хэ Гу – мой человек. Он принадлежит мне. И никто не имеет права к нему прикасаться.
Грудь Сонг Хе вздымалась, ему не хватало кислорода в воздухе, чтобы свободно дышать:
- Надо же? Даже так?! Но у нас, чтоб ты знал, уже есть его соглашение. Он принял эти условия!
Сонг застыв, недоумённо посмотрел на отца:
- Хэ Гу… согласился?
- Да, представь себе, согласился! Он, как видно, гораздо лучше тебя понимает всю опасность ситуации и осознаёт, с какими последствиями для тебя может вылиться этот скандал.
Внезапно Сонг Чу Хан ощутил острую, распирающую его сердце, пульсирующую боль. Так странно… никогда раньше он не испытывал такого рода непонятную боль. Нахлынувшее на него чувство походило на своего рода паническую атаку, не поддающуюся контролю со стороны сознания…
Он направил на отца немигающий взгляд жёстко прищуренных, холодных глаз и уже без особых эмоций, твёрдо произнёс:
- Меня не волнует, какой из своих грязных методов ты использовал для того, чтобы манипулировать Хэ Гу и принудить его к соглашению, но я знаю одно – всю обкуренную толпу к нему в дом привёл я, он к этому не причастен вообще. И если ты посмеешь втянуть его в это дело… я клянусь, я лично сделаю заявление с детальными объяснениями всего того, что произошло, и перед полицией, и перед СМИ, и перед всем миром! Можешь в этом даже не сомневаться.
- Сонг Чу Хан! – Сонг Хе уже не знал, что и говорить, кровь клокотала в его артериях, у него появилось дикое желание самолично перегрызть горло своему сыну.
Сонг Чу Хан вновь сел, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, мрачно посмотрел на отца:
- Па, я тебя очень прошу… не смей трогать Хэ Гу.
Лицо отца заметно побледнело, он прерывисто дышал, его тело, неожиданно потеряв баланс, качнуло в сторону. Адвокат Чен, успел вовремя поддержать его:
- Директор Сонг! Что с Вами? Вы в порядке?
- Па… – Сонг взволнованно смотрел на внезапно ослабшего отца. Подобное проявление физической слабости было крайне нетипично для всегда крепкого и энергичного директора компании.
Сонг Хе довольно быстро привёл себя в норму:
- Можешь больше ко мне вообще не обращаться, – он гневно ткнул пальцем сыну в грудь. – Не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Знать тебя не желаю! – развернувшись, отец в сердцах покинул комнату.
Адвокат Чен глубоко вздохнул.
Сонг Чу Хан, глядя сверху вниз, задержал на нём свой подавляющий взгляд:
- Дядя Чен? – понизив голос, он тихо обратился к нему. – Ты ведь неплохо меня знаешь, не так ли? Ты же с самого детства наблюдал за мной и понимаешь, на что я способен… Так вот запомни, что я тебе скажу. Если хоть что-то пойдёт ‘не так’, если с Хэ Гу хоть что-то случится… – Сонг прямо посмотрел на него, – ты первый пойдёшь на дно. Я уничтожу тебя.
Поверенный Чен невольно вздрогнул, в его глазах мелькнуло затравленное выражение. Поправив съехавшие на нос очки, он, молча кивнув, поспешил удалиться.
Сонг, рухнув на стул, какое-то время сидел, словно парализованный, бездумно уставившись в потолок, не в состоянии контролировать боль своего отчаянно бьющегося сердца.
Мысль о том, что Хэ Гу, этот простой, невинный, чистый человек мог быть нагло использован, напуган и смешан с грязью… О, мысли об этом терзали душу Сонга. Тяжело вздохнув, он устало прикрыл глаза рукой:
- Хэ Гу, ты что… вообще идиот?.. Как ты мог согласиться на предложение этих мразей? Почему ты…
На следующий день перед допросом у Хэ Гу была встреча с двумя посетителями.
Первым к нему пришёл адвокат Чен. К огромному удивлению Хэ Гу он заявил о том, что в первоначальном плане произошли кардинальные изменения, а потому попросил его полностью забыть всё то, о чём говорилось вчера. И вместо этого теперь Хэ Гу на допросе следует говорить правду и ничего кроме правды, и ни в коем случае не брать на себя чужую вину.
Хэ Гу не мог понять, почему ‘их’ планы так резко и радикально изменились… А адвокат Чен не спешил что-либо пояснять. Конечно же, Хэ Гу не ожидал ничего подобного. Особенно после целой ночи мучений, когда, глаз не сомкнув, он готовил себя к допросу и к той жертве, на которую собирался пойти.
Хэ Гу вообще не просто относился к внезапным переменам, а потому эта новость вогнала его на какое-то время в состояние ступора.
Очнувшись от своего онемения, Хэ Гу тихо спросил господина адвоката, почему же всё-таки они изменили изначальное решение. Тот молча смотрел на Хэ Гу несколько секунд, затем, не углубляясь в детали, просто произнёс:
- Сонг Чу Хан отказался проявлять сотрудничество.
Услышав это короткое объяснение, сердце Хэ Гу бешено застучало, словно ему только что стимулировали сердечную мышцу разрядом дефибриллятора…
Что значит ‘отказался сотрудничать’? Почему? С чем Сонг Чу Хан не согласился? Что именно Сонг сказал и что сделал?
Но адвокат Чен, как видно, не намеревался дополнять сказанное новой информацией, а потому, более не рассиживаясь, поднялся и покинул помещение. Однако долго недоумевать в одиночестве Хэ Гу не пришлось. Двери вновь открылись, пропуская внутрь второго посетителя – мать Хэ Гу. Сун Цин, разумеется, пришла не сама, а в сопровождении двух шанхайских адвокатов, которых она доставила в Пекин первым же рейсом.
Из-за давящего чувства вины оттого, что он своими проблемами растревожил больную мать… Хэ Гу с трудом поднял на неё растерянный взгляд.
Ho Сун Цин всё-таки была неординарной женщиной. Увидев сына, она не начала плакать или обвинять его или кого бы то ни было ещё. Hи всхлипов, ни вздохов, ни полслова сетований… Она была абсолютно спокойной и сосредоточенной, и это придавало Хэ Гу определённую уверенность в себе. Вопросы, задаваемые сыну, отличались чёткостью и ясностью, затем она всё толково обсудила с адвокатом, который утверждал, что на данном этапе у них есть все основания как минимум освободить Хэ Гу на поруки.
Закончив все необходимые записи по делу Хэ Гу, адвокат вышел, оставив мать и сына наедине. И только сейчас Сун Цин позволила себе проявить материнскую сторону:
- Сын, я ни на секунду не сомневаюсь в твоей невиновности. Я абсолютно уверена в твоей непричастности к этой ситуации, но… что тебя может связывать с Сонг Чу Ханом? Получается, что в прошлый раз… на тех снимках в газетах… был действительно ты?
Хэ Гу устало кивнул:
- Да… мы учились вместе… в одном универе, – спокойно произнёс он свою обычную фразу.
Сун Цин задержала на хоть и уставшем, но от этого ни чуть не менее прекрасном лице сына свой проницательный взгляд:
- У вас с ним проблемы личного характера? Проблемы в отношениях? Говорят, что Сонг Чу Хан – гей… значит ты с ним…
Что ж, между ними и на самом деле были проблемы, Хэ Гу никак не мог этого отрицать, однако… если бы он возвёл эти проблемы в категорию личных, то явно выдавал бы желаемое за действительное, так как изначально то, что между ними было, попросту не определялось красивым словом ‘отношения’. Так что эмоциональных проблем личного характера у них никак не могло возникнуть, по крайней мере не со стороны Сонг Чу Хана.
Видя, что сын сохраняет молчание, Сун Цин поняла, что в своих предположениях она, увы, оказалась права. Теперь было понятно, почему Хэ Гу, будучи в том возрасте, когда мужчины стараются найти спутницу, устроить свою личную жизнь, жениться, начать семью… всё ещё не встречался ни с одной девушкой.
И хоть это её и расстроило, но, прекрасно осознавая то, что не справившись в своё время с грузом материнства, она, собственно, самолично оградила себя от жизни своего сына, а потому не имеет никакого морального права даже в малейшей степени осуждать его ориентацию:
- Не переживай так сильно и ничего не бойся, – успокаивающе прошептала она. – Всё будет хорошо, вот увидишь, ты будешь в порядке. Мы нашли в твоём блоке кое-кого, кто сможет выступить свидетелем в твою пользу. К сожалению, всё происходящее может негативно сказаться на твоей работе, но если ты будешь признан невиновным, твоя компания не сможет просто так от тебя избавиться, но если тебе и предложат уйти по собственному желанию, ничего страшного, ты всегда сможешь, если захочешь, заняться моим бизнесом.
- Мам, прости меня. Меньше всего я хотел разочаровывать тебя. Мне очень жаль…
Хэ Гу обладал довольно реалистичным взглядом на жизнь и прекрасно понимал, что и в его карьерном продвижении, и в жизненных достижениях у него есть свой потолок, выше которого ему не прыгнуть…
Он знал, что ему не стать мега успешной супер звездой… Однако Хэ Гу очень надеялся на то, что, по крайней мере, он не станет разочарованием для своих родителей. И, разумеется, если бы мать не нашла его сейчас, то сам бы он никогда не стал бы взваливать свою ношу на её плечи и со всеми своими проблемами справлялся бы исключительно сам.
Нежно обхватив его голову, Сун Цин внимательно посмотрела на своего сына:
- Никогда, слышишь меня? Никогда ты не подводил меня, никогда не разочаровывал, – в её взгляде и голосе было столько тепла, она аккуратно дотронулась до мягких волос Хэ Гу. – Начиная с самого твоего детства и по сей день ты приносил мне только радость. И то, что произошло с тобой сейчас – в этом нет твоей вины. Верь мне, всё это мы утрясём… просто я очень надеюсь, что в будущем у тебя получится стоять в стороне от таких людей, как Сонг Чу Хан. Даже если не думать об этом эпизоде, могу себе представить, сколько же раз ты непроизвольно был втянут в проблемы публичного человека с таким высоким уровнем воздействия… Но тебе не нужно тащить на себе его крест. Ты из абсолютно другого мира, ты прекрасный, добрый человек, и ты не должен страдать из-за него.
Слушая слова матери, Хэ Гу машинально несколько раз кивнул, но на самом деле… он не знал, что ему думать. И сердце его и разум находились в состоянии полнейшего замешательства.
Конец главы 37
Перевод: Eva
Дорогие мои читатели, комментируйте и голосуйте ))
Однако, обсуждая новеллу, пожалуйста, не допускайте в отношении друг другa негативных личностных ремарок.