Глава 8 Стихи влюбленной дурочки…
Автор: ewaryna / Ева
- В смысле? – Дин недоуменно поднял брови.
- Странно… Пока тут между вами стоял, меня как будто током несколько раз шарахнуло. Не знай я, что вы друзья чуть ли не с роддома, то подумал бы между вами отношения иного характера.
- Интересно, какого же? – Дин пытливо заглянул Юджи в глаза.
- …мм, не хочу вмешиваться, но я четко уловил некую конфронтацию, – Юджи решил ненавязчиво съехать с темы, но судя по тому, как парни смотрели друг на друга… по интонации их голосов, неуютной натянутости… От всего этого веяло ревностью. Причем отнюдь не дружеской. Так бы могли говорить любовники в состоянии конфликта… никак не друзья.
“О боже… неужели они любовники? Нет, это не мое дело, пусть делают, что хотят, ко мне их личная жизнь не имеет никакого отношения… лучше об этом не думать”.
Однако не думать не получалось. Мысли самопроизвольно возвращались и крутились вокруг сцены, свидетелем которой он стал.
Юджи предполагал, что рано или поздно Рэй начнет проявлять недовольство, и это нормально, – как не расстроиться, если лучший друг постоянно болтается где-то на стороне? Тем не менее он никак не предполагал, что между парнями существует что-то, кроме дружеской привязанности.
Подобный расклад совсем не устраивал Юджи. Раньше все обстояло просто и ясно: ему нравится Рэй, а Рэй любит женщин… Неприятная ситуация, как говорится, серпом по яйцам, но, с другой стороны, совершенно логичная и естественная… Можно понять, принять и смириться. А теперь?!
Ему нравится Рэй, а Рэй любит не только женщин, но и своего лучшего друга?.. Это что же получается? Дин, постоянно отираясь возле него, что ли, специально провоцировал ревность Рэя? Зачем? Совсем непонятно… и кроме того, почему в первый их поцелуй Рэй засосал его, как дикая зверюга, а потом отморозился?
Они (Дин и Рэй) в отношениях? Тогда какого черта то один, то другой подкатывают к нему свои драгоценные яйца фаберже? Или они были в отношениях раньше, а сейчас решили по каким-то причинам перекинуться на него, несчастного, и их чувства друг к другу вспыхнули с новой силой? А может между ними какой-то спор? Решили забавы ради выбрать его своей игрушкой?
Голова Юджи шла кругом…
Если между ними что-то есть, почему и тот, и другой регулярно встречаются и спят с девушками?
В общем, ясно, что ничего не ясно…
Возможно, все это он себе, как последний параноик, напридумал, а в действительности они самые обычные друзья, и Дин просто отирается с ним, потому что его бро временно занят встречами с Дианой?
Столько вопросов и ни одного ответа.
Юджи мудро решил не делать никаких выводов, внимательно за ними наблюдать и стараться держаться и с тем, и с другим нейтрально, пока сам во всем не разберется.
Сказать откровенно, мысли о том, что Рэй неравнодушен к Дину расстраивали Юджи… В душе он надеялся, что Рэй может и не влюблен, но заинтересован именно его скромной персоной и никем другим.
Он был готов смириться с девушками в жизни Рэя, но никак не с парнями.
Юджи сам себе удивлялся. Он понимал, что его тайные притязания ничем не обоснованы. Это же надо, как он успел самозабвенно размечтаться, исходя всего-то из двух поцелуев!
Как бы то ни было, жизнь шла своим чередом.
Дин продолжал усиленно втираться в доверие, Юджи старательно держал бастионы, а Рэй вел себя спокойно и непривязанно, как будда.
Репетиций с каждым днем прибавлялось, отвлекаться на чувства и подобную ерунду никто не мог себе позволить, – выступление назначили на конец недели, и все билеты успели расхватали подчистую.
Ставили пьесу, задолбавшую все поколения выпускников всех стран – “Ромео и Джульетта”. На классическую постановку не хватило средств – слишком уж дорогие костюмы. Поэтому приняли решение – все осовременить до предела самым радикальным образом. События перенесли в настоящее.
Ромео (роль отдали, конечно же, Максу, как самому смазливому и популярному, ну и, кроме того, его родители уже несколько лет являлись спонсорами театра) и Джульетта (Агнешка) по новой версии – неформальные дети враждующих семей, отцы которых – директора конкурирующих фармацевтических компаний. Джули – из тусовки готов, Ромео – панк. Встретились случайно, сердце панка дрогнуло. Переодевшись в мажорика, он тайком проникает на званый вечер в дом родителей Джульетты… ну и дальше все почти по классическому сценарию, только с современными песнями и танцами. Группа Дина Мартинса появлялась в каждом акте, добавляя пьесе популярности.
Юджи изначально отказался ото всех ролей и работал исключительно помощником режиссера, подсоблял группе декораторов, и отвечал за грим для актерского состава. Хотя порой, если кто-то болел, его насильно загоняли на сцену, заставляя заменять актеров, так что ему приходилось быть в курсе всех ролей. В труппе к Юджи относились с симпатией все, кроме Макса.
После последнего инцидента Макс, паршивец, так и не извинился… правда и наезжать на него с пристрастием тоже перестал.
Популярность его впервые за много лет пошатнулась. Новость о том, что он горячо прижал Юджи к стене, разлетелась и обросла пикантными подробностями. Подвергшись негласной критике, Макс старался не замечать ‘наглого иммигранта’ и, даже находясь в одной компании, никак с ним не контактировал… Однако если они случайно оставались наедине, Макс Барклэй, не в состоянии сдержать своей неприязни, либо криво усмехался, либо, проходя мимо, плечом толкал, либо сквозь зубы бросал нелицеприятную ремарку.
Разумеется, глупое поведение Макса не радовало, но лучше уж пусть ухмыляется, чем запирает в сортире и стучит по голове.
В общем, сейчас ситуация находилась более-менее под контролем.
Юджин уж совсем было решил тихо и мирно дотянуть до выпуска, но нежданно-негаданно обстановка с Максом вновь обострилась.
Как-то возвращаясь в класс после обеденного перерыва раньше обычного, он увидел возле своего стола Макса, листающего его блокнот. Все вещи из рюкзака, включая хромбук, валялись неопрятной кучей на парте, а Макс, похоже, потеряв счет времени, внимательно погрузился в прочтение содержимого блокнота. У Юджи пробежал холодок по позвоночнику – именно в этом блокноте он записывал свои стихи, носил во внутреннем кармане рюкзака и никому, и никогда не позволял не то что трогать, но даже смотреть на обложку.
- Ты, как я посмотрю, неплохо тут развлекаешься? – Юджи вплотную подошел к парню.
Макс, подняв голову от тетради, не смог сдержать удивленного взгляда:
- Да вот, ненароком пришлось приобщиться к ‘великой поэзии’, – нисколько не смущаясь, ответил он. – Оказывается, ты у нас весьма плодотворный мастер, это же надо сколько успел накропать стишков… один другого душевнее.
- А могу ли я полюбопытствовать, почему ты залез в мои вещи? – руки пришлось спрятать в карманы, дабы не выдать взбудораженные нервы. – Возможно, ты не знаешь, но рыться в чужих сумках позволено лишь офицерам таможни и полиции. А если ты ни к тем, ни к другим отношения не имеешь, значит, ты либо дурак, либо… человек с низким моральным уровнем. Не желаешь объяснить свой поступок?
- С моим моральным уровнем – полный порядок, и мне сто лет не нужно твое гребаное барахло! – раздраженно выпалил Макс. – Рюкзак закрывай в следующий раз как следует. Кто-то на пол столкнул, из него все вывалилось, а я… просто поднял. Доброе дело ради тебя сделал, придурок ты неблагодарный.
- О да, настолько доброе, что засунул свой нос в личные записи и увлеченно их читаешь?
- Не так-то и увлеченно, и вообще, блокнот уже открытый лежал, я лишь случайно в него заглянул…
- Надо же, случайно заглянул и случайно прочел десять страниц подряд?
Макс невольно прикусил губу:
- Вот только не нужно меня в маньяки-сталкеры записывать из-за парочки прочитанных мной нелепых четверостиший.
- Нелепых… – повторил за ним Юджи, чуть прищурившись. – Ах, тебе еще и не понравилось? Что ж, прости за доставленное неудобство.
- Не то, чтобы не понравилось, – поэтический критик пожал плечами, – просто не верится, что это твои стихи.
- Почему не верится?
“Потому что они реально крутые”, – подумал Макс, но вслух ответил:
- Стихи у тебя какие-то бабские… словно их влюбленная дурочка, обливаясь слезами, ночь не спала, калякака.
- Что? – у Юджи так и чесались руки отхлестать по роже наглого придурка.
- А как еще это воспринимать? “И жгучий взгляд его янтарных глаз // Я ощущаю на своем затылке… // Мне в сердце вколотили кол// Душа, распавшись, покидает тело…” – ехидно ухмыляясь, процитировал Макс запомнившиеся ему строки. – На ум приходит одно из двух – либо баба написала, либо ты… по парням. Невольно возникает вопрос, кто же этот таинственный “он” со жгучим янтарным взглядом? Кто тебе кол вбил… ха-ха, в сердце? Тебя, оказывается, не только девки, но и мужики интересуют? Ты и тех и других трахаешь? Или это тебя имеют, а девчули для отвода глаз?
Грациозно скрестив руки на груди, Юджи тонко улыбнулся:
- А почему тебя так волнует моя личная жизнь, Макс? Не кажется ли тебe, что ты уж слишком сфокусирован на мне? Кого трахаю я, и кто трахает меня – к тебе лично не имеет никакого отношения. По той простой причине, что ты никогда не попадешь ни в ряды первых, ни, уж тем более, вторых. Прости, ты вообще не в моем вкусе, да и характер твой – говно полное, – чуть наклонившись, Юджи прошептал ему на ухо: – Тебе ничего не светит, родной, с таким, как ты, я даже поссать рядом не встану.
- Ты что там вякнул, козлина? – взбеленился Макс. – Да я тебя урою, сука!
Он намеревался схватить Юджи за грудки, но в этот момент Дин с Рэем, подлетев к парням, прервали их литературный спор. Схватив разъяренного Макса под руки, они оттащили его от Юджи на безопасное расстояние, однако тот, как бесноватый, продолжал выдираться, пытаясь достать оппонента ногами.
- Макси, Макси, солнышко, успокойся… – мягко, как ребенка, уговаривал Дин. – Чем это тебя так сильно расстроил Юджи?
- Ничего такого я и не говорил, – пояснил Юджи с невинным выражением серых глаз. – Всего лишь дал понять, что ему ничего со мной не светит и пусть уже прекратит свои нелепые попытки подкатывать ко мне… а он взял и обиделся.
Дин, с трудом сдерживая смех, окинул его возмущенным взглядом:
- Ах ты, коварный сердцеед… Разве можно быть таким грубым, Юджи? Отказывать людям нужно в вежливой форме, чтобы не нанести им душевной травмы… А ты, Макси, тоже хорош, – укорял он друга, словно малое дитя. – Без спросу читаешь личные записи, а потом вдруг удивляешься, что тебя отвергли? Тц-тц-тц…
- Отвали, кретин! Перестань прикалываться! Вообще не смешно! – шипел на него Макс. – Кому нужны его сраные стихи? Гнусная бездарщина! Почему вы все время становитесь на его сторону?!
Парни силой отволокли негодующее создание за его парту и удерживали там, пока не начался урок.
Справедливости ради нужно отметить, что ни Дин, ни Рэй не оказывали Максу никакой поддержки в его нападках, стараясь сводить все к шутке.
Тот неистовствовал до позеленения – в последнее время сдерживать ему себя становилось невмоготу. Страсти в растревоженной душе Макса с каждым днем накалялись все сильнее, говно лезло изо всех пор, собираясь в любой момент выплеснуться наружу мощным потоком.
Очередной конфликт не заставил себя долго ждать…
Несколько дней до выступления пролетели невероятно быстро, посеяв состояние ажиотажа с элементами творческой паники среди актерской группы. Каждому снились идиотские сны, типа – забыли текст, пропали костюмы, вышли на сцену, а зал пустой, или, наоборот, полный, но публика с них гогочет, улюлюкает и пальцами тыкает.
Даже режиссеру, обычно спокойному и невозмутимому приснился кошмар, будто все актеры на сцене настолько пьяные, что не в состоянии и слова вспомнить, стоят, озираются, со всеми признаками олигофренной и шизофреноподобной симптоматики на лицах, явно не понимая, где же они находятся.
Проснулся бедный мистер Келли в холодном поту.
Как и всем людям, имеющим отношение к театру, режиссеру было свойственно сценическое суеверие, а потому он ни в коем случае не мог проигнорировать предупреждение подсознания, морально подготовив себя ко всякого рода проблемам. Он отличался завидным терпением, толерантностью и отсутствием любых предубеждений, как говорится, – друг, товарищ, соратник и брат всех актеров, но в нужный момент не боялся проявлять необходимую строгость.
В первую очередь объявил, что тот, кто осмелится выпить хотя бы рюмку до конца спектакля – навсегда вылетит из театра с занесением нелицеприятной информации в личный файл. Хотите? Рискуйте! Только потом не удивляйтесь, почему вам отказано в месте на театральном факультете. Неблагонадежность нигде не приветствуется…
Никто не осмелился ослушаться руководителя – все пришли на удивление трезвыми и необкуренными, однако ‘сюрприз’ судьбы подкрался незаметно… Красавчик Максимилиан Барклэй, примадонна театральной труппы, заявившись не в духе, остался крайне недоволен своим гримом. Мистер Келли, внимательно осмотрев внешность “Ромео”, заверил его, что макияж выполнен Юджином безукоризненно. На что Макс возмущенно возразил, что он похож на обдолбанного гамадрила и если ему не переделают грим, он отказывается выходить на сцену.
Все, обступив Макса, дружно нахваливали его внешний вид, но тот, раскапризничавшись выше всякой меры, вел себя так, точно ему затолкали в задний проход огурец неожиданно большого размера: орал, топал ножкам и, заявив, что не собирается принимать участие в ‘тупом балагане’, демонстративно вышел из зала. Вот так вот запросто взял и ушел, зная, что замены на его роль нет.
Когда за ним с грохотом захлопнулась дверь, среди актеров воцарилось молчание минуты на две… Очнувшись, девчонки хотели побежать за ним и уговорить вернуться, но мистер Келли запретил.
Посмотрев на взволнованного Юджина Брюса, он, тоном, не терпящим возражения, произнес:
- Юджи, у тебя десять минут. Переодевайся, заменишь Макса, пока его нет.
Заметки автора (сноски):
Джули – из тусовки готов* – го́ты (англ. Goths, от англ. gothic — готический) — субкультура, распространившаяся в конце 1970-х годов в Великобритании на базе панк-движения. Готическая субкультура достаточно разнообразна и неоднородна, однако для всех её представителей в той или иной степени характерны специфически-мрачный образ, интерес к готической музыке, мистике, чёрному юмору, фильмам и литературе ужасов.
Конец главы 8
Не забывайте комментировать и голосовать.
Автор: ewaryna / Ева