Глава 7 Удачного вам литературного анализа
Автор: ewaryna / Ева
POV Юджин Брюс
Эпизод в арке произвел на мою девственную психику сильнейший эффект. Согласитесь, далеко не каждый день вас страстно впрессовывают в стенку, обнимают, целуют, ласкают, а потом еще ревниво угрожают жестокой расправой в случае, если вы осмелитесь общаться с другими.
Рэй ворвался в мою жизнь, перевернув ее вверх тормашками. А я нелегко воспринимаю хаос и сумбур, от беспорядка внешнего или внутреннего – начинаю болеть.
Все выходные до понедельника я ничем толком заняться не мог – сидел высоко на облаках и, высунув голову в стратосферу, переваривал случившееся. Не мог забыть его сильные руки на своей коже, требовательные губы, жадный язык, властный, прожигающий насквозь взгляд… Мне понравилось всё! Даже то, что он хотел придушить меня от ревности, – заводило жутко. Я находился в состоянии постоянного возбуждения и, конечно же, предвкушал нашу встречу.
Однако, к моему разочарованию, в школе Рэй не появлялся несколько дней. Вернее, в понедельник он пришел, в упор меня не заметил и после первой пары испарился, как утренний туман.
Вернулся он в пятницу. Никто не знал, что с ним, но по официальной версии, выданной Дианой, сблизившейся с Рэем в последнее время, у него было расстройство желудка и температура. Приглядевшись к болезному созданию, я заметил, что он и впрямь слегка осунулся.
На мой заинтересованный взгляд Рэй, как это уже не раз бывало – сдвинул крылатые брови.
В течение дня он не сказал мне и слова. Всякий раз, когда я появлялся в его поле зрения, он немедленно оказывался занят невероятно увлекательными разговорами с Дианой и друзьями – так заразительно хохотал и веселился, что Дин даже пару раз у него температуру проверил, черт знает, может рецидив коварной диареи?
Он сознательно меня избегал… Придурок, блять.
Вероятно, протрезвев и проанализировав случившееся – обосрался от ужаса.
Я догадывался о его эмоциональном состоянии, не дурак же… Рэй ведь всегда был супер-пупер мачо и интересовался исключительно девушками, причем очень женственными. И тут вдруг, естественно по пьяни, налетел, как дикий зверь на парня? Не по приколу, не в шутку, а с пылом и страстью, на какую только был способен. Более того, не останови я его тогда, то весьма вероятно, он и отымел бы меня в этой подворотне…
Принятие ‘другого себя’ процесс сложный и психологически травматичный. Гораздо проще – отрицать. Мол, делай вид, что не замечаешь и может оно пройдет мимо… Свали все на временное помутнение рассудка, спровоцированное чрезмерным количеством алкоголя и постарайся забыть случившееся, как нелепый удручающий сон.
Ладно, бога ради, я сам через всю эту фигню прошел, и понимал его душевное смятение, просто… За что он так со мной? Какого черта? Я ему, что ли, волейбольный мяч? Захотел – поймал, наигрался – отшвырнул?! С его точки зрения я не достоин даже того, чтобы по-человечески со мной поговорить? Ах ты надменная ублюдина!
Зло меня взяло. Не из-за того, что он испугался своих чувств, – тут, как говорится, хозяин – барин, твоя жизнь, тебе, дорогой, и выбирать, какой ты ориентации… А вот то, что Рэй побрезговал общением со мной – зацепило не на шутку.
Высокомерный еблан…
В пятницу после пар и двухчасовой репетиции в театре, во время которой Рэй обращался ко мне только в случае вынужденной необходимости, я за сценой подошел к нему:
- Мне показалось, или ты меня игнорируешь? – прямо на него глядя, спросил я. Не ожидая от меня такой смелости, Рэй на мгновение растерялся. С ответом он не спешил, поэтому мне пришлось продолжить:
- Что ж, только тебе решать, с кем ты желаешь общаться и с кем – нет, но… – я скрестил руки на груди, стараясь не выдать своей нервозности, – неужели ты считаешь, что я заслуживаю подобного к себе отношения? Я, знаешь ли, с этим в корне не согласен. Думаю, ты должен объясниться.
Как это ни странно, Рэй не стал отмораживаться и избегать темы. Помолчав немного, он глянул на часы на запястье, затем махнул головой в сторону сидений:
- Вообще-то, меня ждет девушка, но ты прав – садись, поговорим, – развернув стул, он сел напротив меня и, упершись локтями на спинку сидения, остановил на мне напряженный взгляд. – Юджи, забудь все, что в тот вечер произошло между нами. Я не знаю, что на меня нашло и как объяснить тебе свой поступок… Могу лишь принести извинения. Я не должен был тебя целовать и не понимаю, зачем сделал это. Пожалуйста, не вспоминай о случившемся и, если можешь – прости.
- А если не могу простить? Что посоветуешь?
- …мм, как насчет того, чтобы вмазать мне в челюсть? Это ускорит процесс прощения? – внес он конструктивное предложение. – Вперед, не стесняйся. Врежь мне от души, потом выпьем, после чего сможем общаться, как нормальные мужики.
Наклонившись слегка вперед, я пристально рассматривал его лицо:
- Нет, боюсь, дружественный мордобой мне не поможет…
- А… что же поможет? – понизив голос, поинтересовался Рэй.
Не теряя ни секунды, я обхватил его лицо, стремительно накрыв приоткрывшиеся от удивления губы своим ртом.
Рэй обалдел от неожиданности, – он не отталкивaл меня и не сопротивлялся, давая полную свободу моим действиям. И я, нагло пользуясь ситуацией, позволил себе все, на что только хватило фантазии, умения и фактически отсутствующих навыков. Другими словами, я целовал Рэя, также как и он меня неделю назад, только еще с более диким напором.
Мой пыл произвел на него впечатление: в начале он, не проявляя никакой реакции, просто сидел с открытым ртом, послушно принимая поцелуй, однако признаки возбуждения не заставили себя долго ждать. Глаза закрылись, дыхание участилось; порывисто прижав меня к себе, он, уже не сдерживаясь, начал активно отвечать.
Даже и сам не знаю, где я набрался столь дерзкой распущенности – меня несло, как бревно, сплавляемое по быстроходной реке. Запустив руку под футболку Рэя, гладил его соски, ощущая, как нежные горошины твердеют под моими пальцами.
Через некоторое время я уже не мог не заметить вздыбившийся внушительных размеров бугор в области паха. Без малейших церемоний я с силой сжал возбужденный под узкими брюками орган, одновременно с этим впившись зубами в ореол набухшего соска. Из горла парня вырвался легкий стон.
Я испытывал невероятное удовольствие, чувствуя, что Рэй слабеет под моими ласками, однако в этот момент заставил себя остановиться. Отстранившись от желанного тела, я заглянул в покрывшиеся влажным блеском карие глаза:
- Думаю, выбранный мною метод, куда более эффективнее удара в челюсть. Реально помогло – мне сейчас гораздо легче, от злобы и раздражения не осталось и следа. Уверен, что теперь мы “сможем общаться, как нормальные мужики”.
Матч закончился со счетом один — один, радость моя. Ты свободен, беги к своей девушке… Аккуратно разгладив по его мускулистому торсу футболку, я посмотрел на часы:
- К сожалению, вынужден тебя покинуть. Опаздываю на встречу. Спасибо, что нашел время поговорить со мной.
Развернувшись, я, схватив со стула рюкзак с курткой, направился к выходу. Невероятным усилием воли заставляя себя идти неторопливо, а не бежать сломя голову с выпученными от стыда и ужаса глазами.
Рэй не пошел за мной и не окликнул. Он словно оцепенел, молча провожая меня своим жгучим взглядом.
Его грудь порывисто вздымалась, на лице читалось выражение полного замешательства.
Я знал, что оставил его в состоянии тяжелой сексуальной фрустрации, и мне его было даже немного жаль, но, как говорится, враг не уйдет от нашей мести, убить врага — дело чести.
Будет знать, придурок, как играть моими чувствами. Теперь-то уж точно не полезет ко мне. Это ж надо, сучара борзая, – хватило подлости засасывать меня, и тут же начать встречаться с Дианой?! Думал, я оставлю все как есть и слово тебе не скажу? А хера тебе лысого. Запомнишь меня, козлина, надолго!
После нашего последнего ‘разговора’ все контакты с Рэем вошли в нейтральное русло. Мы регулярно тусили в одной компании, так как парни периодически наведывались к ‘моим девочкам’, кроме того, виделись в школе и на репетициях. По отношению ко мне он не проявлял никакого негатива, но и в друзья не набивался. Как будто и не было между нами этих двух страстных всплесков. Даже обидно, блять…
Неужели для него все прошло бесследно? Странно, мне показалось, что я его зацепил. Очень хорошо помню его реакцию на поцелуй – Рэй не притворялся, его действительно трясло от возбуждения. Если наш первый раз в арке можно списать на чрезмерную дозу алкоголя, то во время второй романтической встречи за сценой и он, и я были абсолютно трезвы.
А может, я слишком преувеличиваю свое на него влияние? Да, колотилось его сердце, и глаза сверкали, и член пытался штаны прорвать, – ну и что? Вон он зажимается при всех с Дианой и плевать на меня хотел. Надо же, какой он у нас любвеобильный говнюк.
Однако я обратил внимание на один нюанс… Возможно, это жалкие потуги успокоить свое самолюбие, но я продолжал ощущать на себе его тайные взгляды. И еще – несколько раз я замечал, что обнимая и целуя Диану, он смотрел на меня. Объясните мне, пожалуйста, нахрена он это делает? Просто так? Чтобы посмеяться надо мной? Придурка кусок…
Настроение мое в последнее время оставляло желать лучшего. Это же надо? И как только угораздило меня воспылать чувствами к такому жуткому бабнику? Несмотря на все мои старания, забыть его никак не получалось. Слава богу, хватало гордости и актерского мастерства не выдавать своих чувств. Все-таки не зря я выбрал артистическое направление для своей карьеры. Никто и не догадывался, что на душе у меня – кошки нагадили.
А вот Дин, не в пример некоторым, с каждым днем все больше проявлял в мой адрес дружескую симпатию. Особенно если в поле зрения не мелькали Рэй с Максом. Рядом с ними он немного сдерживал свою порой чрезмерную благосклонность, чем, кстати сказать, раздражал меня. При всем при том, что парнем он являлся безусловно очаровательным, я не мог не заметить, что он меня нещадно использует.
С моей точки зрения, его дружелюбность носила весьма двусмысленный характер… правда вот, чего именно он добивался, я еще не уяснил. Я никогда не навязывался ни Дину и никому другому, – не в моем характере. Он сам находил важные причины приклеиться ко мне и даже иногда заваливался ко мне домой.
То ему необходима моя помощь в написании эссе по истории (я, наивный альтруистический идиот, накатал фактически за него долбанное эссе, в результате его оценили выше моего собственного). То вдруг позарез нужно порепетировать со мной его роль. Узнав, что я кропаю стихи – немедленно припахал меня работать над текстом к одной его песне.
Постоянно вис на моих плечах, обнимал, гладил, – в общем, как это у него принято, находился в тесном тактильном контакте. Порой настолько доставал, что я, не выдерживая натиска, посылал его откровенно на хуй. На что он с ходу отвечал:
- Юджи, солнышко, если на твой, то с радостью. Но сначала помоги мне закончить припев к песне.
- Дин, сколько можно меня эксплуатировать? Иди в жопу.
- Если в твою, милый, то с преогромным удовольствием, – никогда за словом в карман не лез, засранец.
Рэй как будто и не замечал того, что внимание его лучшего друга с каждым днем все более и более фокусируется на мне… Я с интересом наблюдал, когда же он наконец-то увидит, что его самый близкий бро, с которым он зависал и день, и ночь вместе, медленно, но верно отдаляется от него?
Однако Рэй полностью игнорировал гравитацию друга в мою сторону. Он настолько увлекся своей принцессой Дианой, что все остальное его мало волновало. Я уж было решил, может ему и на самом деле фиолетово, что Дин столько времени проводит со мной, когда произошел один эпизод. Так, ничего сверхважного, тем не менее мне показалось это любопытным.
Как-то после репетиции Рэй подошел к другу (а заодно и ко мне, так как тот стоял возле меня, усиленно напрашиваясь в гости):
- Ну что? Идем в качалку? – как ни в чем не бывало обратился он к нему.
- О нет, бро, сегодня никак, – отказал Дин, фривольно перекинув руку через мои плечи. – У меня горит литературный анализ по статье Оруэлла*, а Юджи, ангел во плоти, согласился мне помочь. Сейчас идем к нему.
Я чуть не поперхнулся минеральной водой, что усиленно пил, пытаясь не смотреть на Рэя:
- Дин, когда это я соглашался? Что-то не припомню такого. Я занят сегодня.
- Нет-нет-нет, – обхватив мое лицо своими ладонями, он, смешно выпятив губки, имитировал поцелуи. – Ты не можешь мне отказать и бросить на произвол судьбы, ты не настолько жесток, чтобы обречь друга на полный пиздец. К тому же у тебя сегодня нет работы, мне Агнешка проболталась.
- Да, работы у меня нет, именно поэтому у меня другие дела.
- Какие у тебя могут быть дела? Портфолио ты уже сдал, а подработки нет. Чем тебе еще заниматься?
- А ты не подумал, что мне просто отдохнуть хочется?
- Разумеется, подумал! Уверяю тебя, лучше, чем со мной, ты ни с кем не отдохнешь.
- Дин, иди ты знаешь куда?
- Куда? – он кокетливо захлопал длинными ресницами.
- В качалку!
- А я не хочу в качалку, хочу к тебе.
Наблюдая за нашим милым щебетанием, Рэй усмехнулся:
- Дин, ты это сейчас серьёзно?
- Поверь, – Дин Мартинс тонко улыбнулся, – я еще никогда не был так серьезен.
Я глазам своим не верил: всего пару секунд назад Дин, как полный придурок выпячивал губки и хлопал глазками, а теперь вдруг смотрит на Рэя без малейшего намека на шутку… словно в нем уживалось два разных человека, один – для меня, другой – для Рэя.
- Что ж, в этом случае не смею тебя задерживать, – кивнул ему Рэй. – Желаю удачи.
- В чем? – не понял Дин.
- В литературном анализе статьи, в чем же еще? – хмыкнул Рэй и, схватив свой крутой, цвета хакки рюкзак, вышел из зала.
Я застыл… Вроде и немного было произнесено слов, но накал эмоций и разряды молний, пробегающие во взглядах, подсказывали мне, что между друзьями не все так просто… есть нечто, что мне не известно, некая внутренняя игра.
- Что сейчас между вами было? – не сдержавшись спросил я, глядя вслед уходящему парню.
Заметки автора (сноски):
литературный анализ по статье Оруэлла* – Джордж О́руэлл (англ. George Orwell, настоящее имя Эрик Артур Блэр, англ. Eric Arthur Blair; 25 июня 1903, Мотихари, Британская Индия — 21 января 1950, Лондон, Великобритания) – британский писатель, журналист и публицист. Его работы отличаются простым стилем письма, критикой тоталитаризма. Самые известные работы Оруэлла включают сатирическую повесть «Скотный двор» (1945) и роман-антиутопию «1984» (1948). Документальные произведения Оруэлла «Дорога на Виган-Пир» (1937), описывающая жизнь рабочего класса на севере Англии, и «Памяти Каталонии» (1938). В своем эссе 1945 года «Вы и атомная бомба» Оруэлл ввёл в употребление термин «холодная война»; а такие неологизмы, как «полиция мыслей», «большой брат», «новояз», «двоемыслие» и другие, часто употребляют при обсуждении тоталитаризма, цензуры и авторитаризма.
Конец главы 7
Не забывайте комментировать и голосовать.
Автор: ewaryna / Ева