Глава 5 Глупое сердце
Автор: evaewart / Eva
Бета: fr-sagan
***
Ах, вот же удачненько ему удалось нарваться на этот домик и отхватить лакомый кусочек аж на целых три года…
Том одним камнем двух птиц убил. Да он тут, собственно, не только двух птичек, а целую стайку укoкошил!
Теперь появляется чудесная возможность видеться с Ником всякий раз, как он будет приходить к своему другу. Остается лишь наладить мосты с хозяевами и – вуаля: дополнительные встречи с сыном у него, считай, в кармане.
Никаких препятствий с реализацией замысла не должно возникнуть, – Том непроизвольно располагал к себе кого угодно! Да, по определенным причинам, он не любил сближаться с людьми, старательно избегая эмоциональных привязанностей, однако многие тянулись к нему и сие обстоятельство не являлось для него секретом. Уж если понадобится… внушить симпатию – особого труда не составит. Том ни на грамм не сомневался в собственном очаровании.
“Хех, я им такую эксклюзивную реорганизацию сада забабахаю, – супружеская чета усрется от счастья… будут сами за мной хвостиком бегать, без моих консультаций уже и жить не смогут. Начнут зазывать в гости, по выходным готовить традиционный шотландский завтрак, а через три года умолять, чтобы я продлил срок аренды еще на двадцать лет”, – рассуждал Том, строя радужные планы.
Возможно, несколько самонадеянно, но почему бы не помечтать? Ведь и на самом деле все складывалось весьма благоприятно.
Менее всего он ожидал, что хозяином дома, куда он сломя голову вселился, а по совместительству и отцом ребенка, с кем успел сдружиться его сын, окажется… холеный выпендрежник, которому он несколько недель назад намылил морду. Ох, какая засада! А ведь все хорошо начиналось: сидел тут, никого не трогал, курил с удовольствием под умиротворяющее журчание ручья, вдыхая запах дыма и осенних листьев, наслаждался редким видом чистого звездного неба… Да он от ужаса чуть ли не на два ярда вверх подпрыгнул, когда у него перед носом вдруг возникла красивая физиономия бесячего придурка…
Правду сказать, еще в начале недели в душу закрались смутные подозрения… Рано утром, разгружая из фургона свои вещи, он краем глаза заметил широкоплечего мужчину в белой футболке с полотенцем на шее, выбегающего из калитки. В очень даже неплохой физической форме: высокий, крепкий.
У Тома тогда сердце дернулось: кого-то этот мужик ему так напомнил? Брр, странные ощущения… Позже, примерно через час, он вновь его увидел: энтузиаст утренних пробежек возвращался домой насквозь вымокший под проливным дождем. Задержавшись на мгновение у калитки, чел, накинув полотенце на голову, проводил его, подходящего к фургону, задумчивым взглядом.
Том не стал глазеть на него в ответ, – из-за дождя стеной невозможно было толком разглядеть черт лица… разве что подкаченный силуэт живописного торса, плотно облепленный мокрой футболкой.
Так и не определив причину своих неприятных ощущений, Том решил не зацикливаться и, обвинив себя в чрезмерной мнительности, поскорее отчалил с парковки. До полудня нужно было успеть вернуть фургон в депо.
Что ж, зато сейчас предельно ясно и понятно, на кого так сильно похож хозяин дома…
Оказывается, этот конь педальный не только по утрам, но и по ночам бегает. “Вы только полюбуйтесь на него – так рьяно заботится о своем ценном здоровье, – Том медленно затянулся сигаретой. – Черт, как же быть?”
Так и хотелось сказать – все, мол, упезды… улепетываю я отсюда, чао-какао. Ан нет, родимый, поздно спохватился.
Сколько бы неприязни он ни испытывал к стоявшему перед ним мужику, а выкручиваться из ситуации, хочешь не хочешь, придется: депозит уже внесен в размере трехмесячной оплаты за квартиру, контракт подписан, да и мальчик его вхож в дом, причем довольно часто… Ситуация не из лучших, тем не менее выбора нет – нужно срочно сглаживать все острые углы. А их, мать вашу, много… Слишком много! Не углы, а прям шипы торчат изо всех сторон. Чувство, точно голой жопой в куст роз завалился – все красиво, но больно.
С одной стороны, Том удивился очередному появлению знакомого незнакомца в его жизни, а с другой, – вот, не случайно с ним произошла подобная засада… слишком уж все легко и беспрепятственно складывалось.
Он сам не знал, как ему удалось, не выказав нахлынувшего на него шока, продемонстрировать железное самообладание. Никогда не догадывался о наличии у себя родимого столь завидной выдержки и актерского мастерства, – не зря все-таки посещал в начальной школе драмкружок (ему лучше всех удавалось изобразить подсолнух, – училка ржала до слез и сильно хвалила…)
Том не проявил перед появившимся незнакомцем ни удивления, ни замешательства. Ну, разве совсем чуть-чуть:
– Да чтоб я сдох… – только и пробормотал он, выдохнув струю дыма в удивленное лицо мужчины. – Не может быть… таких совпадений не бывает. Это ведь тебе я накостылял тогда перед школой?
—
Вернувшись после ‘романтической’ встречи в саду на свою половину или четвертину… в общем, на свою часть особняка, Том без сил повалился в кресло. Вытащил из пачки сигарету, нервно закурил, правда тут же с раздражением затушил ее в пепельнице, – хозяин-самодур категорически запретил курить в помещении. Вот ведь козлина… весь из себя за здоровый образ жизни.
“Такие вот ‘правильные’больше всего выбешивают!”
Том, конечно, постарался включить все свое очарование, дабы нейтрализовать кислотность их незадавшихся с самого начала отношений, но, судя по всему, мистер Станли Юанс не больно-то проникся его волшебными чарами. Обидчивый и злопамятный хрен… непрошибаемый чурбан. Одна надежда на то, что ему придутся по душе эскизы проекта.
Как там он сказал?
“Постройка детского спортивного городка ни в коем случае не должна диссонировать с уже существующим японским садом…”
Задачка, скажем, не из легких, тем не менее другого выхода нет – качели и лазалки будут находиться в полной гармонии с камнями, холмами, зелеными растениями, прудом, мостиком и беседкой в виде пагоды в соответствии со всеми утонченными правилами фен, мать вашу, шуя!
Придется постараться… Хозяина следует переманить на свою сторону чего бы то ни стоило, затем мягко и ненавязчиво объяснить ситуацию с Ником, иначе все его далеко идущие планы полетят под хвост собаке: без содействия Станли о встречах с сыном в стенах этого распрекрасного дома можно и не мечтать.
—
В свою очередь, на Стана Юанса спонтанное знакомство в саду произвело неизгладимое впечатление, повергнув его душу в смятение… И дело заключалось не только в том, что новым квартиросъемщиком оказался напавший на него возле школы псих. Был еще один довольно щекотливый момент, всколыхнувший обычно невозмутимого Стана.
Очень уж Том Вайт напоминал одного человека… Бывшего лучшего и самого близкого друга. Просто невероятное сходство! Будто под копирку нарисовали.
И ростом, и телосложением, и бесшабашностью характера, даже надтреснутым, прокуренным голосом и открытой сногсшибательной улыбкой… У Стана при виде мистического двойника друга юности голова пошла кругом. Во время разговора он пытался не выдать захлестнувшего его смятения, но, закрыв за собой дверь, почувствовал: накатило, блять… Колени трясутся, ноги потеряли устойчивость, мышцы словно в желе превратились. Нетвердой походкой добравшись до душевой, Стан бессильно сполз по стенке на пол.
Мозгами своими, кстати, отнюдь не глупыми, Стан понимал: Том – не Айк, а совершенно посторонний человек, не имеющий никакого отношения к его бывшему парню, но… небеса милосердные… неужели подобное сходство возможно? Если бы не гетерохромные глаза, эту парочку можно смело выставлять на шоу двойников. Никто не заметит разницу… вернее, никто не заметил бы разницы лет десять назад. Сейчас Айк выглядел несколько иначе.
Прошлой весной на встрече выпускников Стану довелось вновь повстречать лучшего бывшего друга, а по совместительству и возлюбленного. Айк являл собой пример счастливого отца семейства: настрогав за последние десять лет одного за другим четверых детей, он заметно поредел в области волосяного покрова на голове и поправился фунтов этак на 60*, будто это не его жена, а он лично выносил и родил своих ненаглядных карапузиков.
Но даже увидев Айка сильно изменившимся, причем явно не в лучшую сторону, душа Стана болезненно сжалась… ему так и не удалось позабыть свою первую любовь.
Боги, он настолько сходил по нему с ума, – до сих пор, уже после своей собственной женитьбы и развода, не смог вытеснить его из сердца.
Стан и сам недоумевал, разве можно было так безнадежно влюбиться в своего друга? Собственно, если постараться, можно объяснить и это: дружили с детства, всеми сокровенными секретами делились, и мылись вместе, и спали часто в обнимку в одной кровати. Потом как-то внезапно выросли… Айк поехал на лето к родственникам в Испанию и вернулся оттуда мегакрутым мачо, – гонял мотик, курил, элегантно выдыхая дым вверх, уверенно играл на гитаре семь аккордов, повергая девчонок в состояние сексуальной истерии. Девушки открыто проявляли к нему интерес, и не случайно, – парень был и впрямь крут. Он их, кстати, тоже не чурался, правда без слепого фанатизма: голову не терял никогда, предпочитая проводить время со своим закадычным дружком. Хотя, уж если на чистоту, – особое предпочтение Айк ему отдавал, когда они вместе коротали дни и ночи в школе. А почему бы и нет? Школа для мальчиков, соседи по комнате, сутками напролет рядом…
К тому времени Стан успел втрескаться в Айка по самое не балуйся, и тот, надо сказать, не без удовольствия принимал от него знаки внимания, хотя чувства их были далеко не равнозначны. Если Стана захлестнуло как цунами, он надышаться не мог на своего возлюбленного, то со стороны Айка особого сумасшествия не наблюдалось… он великодушно позволял себя родимого любить.
Они не оговаривали свои отношения, но при каждом удобном случае налетали друг на друга, жадно впиваясь в губы. По началу – все как бы в шутку, нечто вроде веселой игры, а позже дело приняло более серьезный оборот, – они переспали… Произошло это знаменательное событие вполне естественно, на последнем году обучения. Одним разом, разумеется, никто не ограничился: ночные рандеву приняли регулярный характер. Ни о каком принуждении речи не шло вообще. Близость доставляла наслаждение обоим.
Айк предпочитал быть снизу, и Стана подобный расклад целиком и полностью устраивал. Он обожал в Айке все – и гибкую талию, и хриплый голос, и капризный характер, и привычку курить после секса… Окунулся в свою первую любовь с головой, надеясь, что их связь не закончится никогда. Однако жизнь распорядилась иначе.
Жаркий роман продолжался до конца учебы, после чего их дорожки слегка разошлись: Стан пошел в местный колледж, Айк же укатил на Юг Англии к своему крутому папаше в Брайтон, где его определили в школу бизнеса.
Парни не могли видеться также часто, но при любой возможности обязательно встречались друг с другом. Сначала – пару раз в месяц, потом – в три месяца, потом – раз в полгода. Стан серьезно подумывал переехать к своему ненаглядному, купить там квартиру и начать жить вместе, как постоянные партнеры, однако… Айк исчез с радара.
Он долго не давал о себе знать, а одним прекрасным утром Стан обнаружил в почтовом ящике элегантный конверт, внутри которого находилось не менее элегантное приглашение на свадьбу: “Предлагаем Вам разделить радость незабываемого события в судьбе Лоры и Айка. Церемония бракосочетания состоится в соборе святых Петра и Павла”.
Замечательно, блять…
Так уж получилось, что нежданно-негаданно Айк встретил свою единственную и неповторимую, затмившую всех и вся, влюбился в нее без оглядки, успешно женился в возрасте неполных двадцати лет и через полгода у него уже родился первенец.
Счастливые вести, помнится, повергли Стана в состояние полнейшего шока.
Однако в чрезмерное отчаяние он не ударился, – не впал ни в депрессию, ни в апатичное бездействие. Да, грустно, тяжело, отвратительно на душе, но жизнь продолжалась своим чередом, и нужно было как-то ползти вперед. От разбитого сердца, знаете ли, еще никто не умирал.
Ведь ничего особенного не случилось… История банальна и стара как мир: ты кого-то до умопомрачения любишь, а тебя в ответ, увы, нет. Вот и все хитросплетения. Стан даже ни с кем не поделился своим горем. Собственно, друзья и слушать бы его не стали. Хех, подумаешь, печаль вселенская… Да в мире миллионы людей каждый день встречаются и расстаются – это нормально, смысл убиваться-то?
Проплакав ночь напролет, Стан выполз из-под одеяла и, увидев в отражении покрасневшие, будто у индийских киногероев глаза, навсегда запретил себе распускать сопли. С того момента он никогда не упоминал имя Айка и все разговоры о нем умело обходил стороной. Ну а поскольку не думать о любимом человеке чрезвычайно сложно, пришлось резко повзрослеть и заняться делом. Стан ударился в учебу, закончил, между прочим, с отличием; открыл бизнес с другом (просто другом), дабы доказать и папаше своему, и Айку, а главное, самому себе, – в голове у него мозги, а не вареный шпинат; он способен выжить, выстоять и, может и не стать самым богатым в мире, но все же достичь определенного успеха.
Тем не менее личная жизнь Стана с тех пор застыла на мертвой точке. И проблема заключалась не столько в боязни довериться кому-то… Просто никто не привлекал его внимания. Никто. Второго такого, как Айк не существовало, а все остальные не вызывали в нем ни малейшего интереса.
На одной из вечеринок он столкнулся со своей будущей, а затем и бывшей женой. Мадди проявила в отношении него крайнюю степень заинтересованности и, окинув с ног до головы плотоядным взглядом, вцепилась железной хваткой.
Стан деликатно объяснил, – хоть она и само очарование, но он, мол, не испытывает к ней тех самых чувств. Однако женщина, уже успев принять по поводу его скромной персоны решение, полностью проигнорировала ответ. Проявляя редкий по своей напористости энтузиазм, Мадди крепко взяла Стана в оборот. Он, собственно, и не сопротивлялся – ему было все равно. Столь откровенное и, пожалуй, избыточное внимание со стороны Мадлен не напрягало Стана. В некотором смысле от чрезмерного напора девушки на душе становилось легче, – ну хоть кто-то в нем нуждается, и на том спасибо. Наконец, поддавшись неиссякаемому прессингу предприимчивой Мадди, Стан заключил с ней брак… так ни разу и не признавшись в любви.
Мадлен не переживала по этому поводу; она была в себе уверена на все сто: время сделает свое дело, Стан обязательно полюбит ее, а потом и вообще жить без нее не сможет. Однако чаяния остались тщетными: сколько бы она ни старалась, – муж не проникся к ней романтическими чувствами. Надо отдать ему должное – Стан прекрасно к ней относился да и вообще был образцово-показательным супругом. Во всем поддерживал, помогал и проявлял всяческое уважение, никогда не игнорировал ее мнение, полностью обеспечивал, в нужные даты дарил дорогие подарки и выполнял супружеский долг по графику, но… любви от него она так и не дождалась.
И вот именно с этим печальным фактом не могло смириться оскорбленное сердце женщины. Она сама уже тысячу раз пожалела о своем непроходимом упрямстве. Какого черта втрескалась в него как ненормальная, преследовала, добивалась своего, не желая принимать отказ?!
На какие меры она только ни шла: и голодовку пару раз объявляла (похудела жутко, хоть на подиум выставляй), и напивалась до беспамятства, и даже вены резала, правда, совсем не глубоко…
Зачем с такой одержимой безрассудностью преследовала его, настаивая на женитьбе? На что рассчитывала? А ведь он ее предупреждал… Уж в чем-чем, а в честности ему не откажешь. Говорил – нет “тех самых чувств”, и, блять, не обманул, – их действительно нет, не было и не будет!
Всегда вежливый, сдержанный, любезный… а чувств – ноль. В конечном итоге уже через несколько лет после рождения дочери Мадди поняла – битва позорно проиграна. Она бесилась до белого каления, придиралась ко всему подряд, без малейших на то причин истерила день-деньской, пытаясь вызвать в нем если не любовь, то ненависть, – безрезультатно. Стан оставался невозмутимым. Ничего не проникало в его бесстрастную, накрепко закрытую ото всех душу.
У несчастной Мадлен оставался самый последний козырь в рукаве… Дабы сподвигнуть супруга на слезы и переживания, она готова была пойти на крайние меры – развод! Пусть теперь, гад такой, на коленях умоляет не уходить… Кто ж знал, что бесчувственный чурбан отнесется к запугиванию судом так же хладнокровно, как и ранее к ее вымогательству заключить брак?
– Уверена? Желаешь именно этого? Хорошо, без проблем, я позвоню адвокату.
– Да! Завтра же звони своему гребаному адвокату! – верещала Мадлен, запустив тарелкой в стенку.
– Зачем ждать до завтра? – невозмутимо отозвался Стан. – Я это сделаю сейчас же…
Через полгода, после уплаты всех необходимых сумм, их благополучно развели.
На самом деле Стан, несмотря на вздорный характер жены, всегда ее уважал и по-своему любил. К сожалению, не той любовью, которую требовала от него Мадди, но… Он относился к ней с бесконечной благодарностью. Кто бы еще, скажите на милость, подарил ему такую замечательную, милую, самую лучшую в мире дочку?
Если брать во внимание его изначальную безумную любовь к парню… шанс обзавестись собственным ребенком априори был крайне невелик. Сейчас же Стан не представлял жизни без малышки Элли, а потому Мадлен прощались авансом все ее заскоки. Он готов был оставаться с ней до конца дней своих, – в целом, его все устраивало. Тем не менее Мадлен, прожив с ним около шести лет, нежданно-негаданно пришла к выводу, что он не герой ее романа… ну вот не герой.
Невзирая на сложности характера, Мадлен привнесла в унылую жизнь Стана столько волнительного разнообразия: женитьбу, рождение дочери, развод, продолжительную борьбу за ребенка… И только-только весь этот безудержный эмоциональный поток начал униматься; едва лишь Стан вздохнул спокойнее, как на тебе, – в твоем собственном доме объявляется психически неуравновешенный тип с гетерохромными глазами, представляющий из себя фактически точную копию первого и единственного возлюбленного, забыть которого при всем своем желании Стан так и не смог…
Глупое сердце, вдруг разволновавшись, пустилось в пляс. Стан сидел на полу душевой кабины, уставившись широко распахнутыми глазами в темно-синюю с прожилками мраморную стену. Только вот вместо линий узора он упорно видел очертания фигуры того, кого лишь несколько минут назад сжимал в руках. И хоть объятия были далеко не нежными… о боги, как же не хотелось его отпускать. Сейчас Стан вспомнил, – даже после их первой встречи он еще долго не мог избавиться от ощущения горячего тела парня под своими пальцами… мокрого, злого, обиженного, с каплями то ли слез, то ли дождя на лице.
Странно все это и нелепо до дурости! Почему происходит то, чего не должно происходить? Или заскучавшая судьба решила повеселиться, выбрав его предметом своих диких шуток?
Ему даже душ перехотелось принимать, дабы не смыть восхитительный запах табачного дыма и одеколона, которым он успел пропитаться от Тома. Пару минут назад, напустив на себя недовольно строгий вид, он поставил табу на курении в стенах его дома, но на самом деле… Стан обожал запах сигарет. Конечно, не затхлый и грязный, а вот такой, как от его нового соседушки: чистый, приятно сочетающийся с ароматом свежего после душа тела и терпкого парфюма.
Стан раньше тоже курил, – это был один из вариантов вспомнить Айка и погрустить о нем. Позже жена искоренила его пристрастие к табаку путем разнообразных форм шантажа, навязывания чувства вины, упреками и посещениями специальных, кстати, отнюдь не дешевых, групп и клиник.
В общем, легче было бросить курить, чем продолжать слушать осточертевшие ему проповеди о том, что он, несчастный лузер, отравляет жизнь и себе, и другим.
Однако Стану так и не удалось отречься от любви к табачному аромату. Проходя мимо курящих, он всегда замедлял шаг, а порой и специально останавливался, расспрашивая, как пройти к такому-то магазину или пабу, а сам тем временем нагло вдыхал полной грудью сизый сигаретный дым.
***
Заметки автора (сноски):
поправился фунтов этак на 60* – это примерно 30 кг. 1 кг = 2.20462 фунтов.
***
Конец главы 5
Не забывайте комментировать и голосовать （￣︶￣）↗
Автор: evaewart / Eva