Глава 24 Дежавю, следы и последствия
Автор: evaewart / Eva
Бета: fr-sagan
***
Прочитав обновленный пост несколько раз, Том испытал странные эмоции. Неожиданно сильнейший приступ дежавю накрыл его сознание. У него аж спина взмокла и мурашки стадом озверелых божьих коровок проскакали по позвоночнику, оставляя кровавые вмятины от копыт… Он вдруг явственно ощутил будто все это уже с ним было: и маленький, светловолосый Ник, взлетающий с Элли на плетеных качелях в японском саду, и Стан, кoлдующий стейк на гриле, время от времени посылающий ему соблазнительные улыбки… и даже Орфей, исполняющий на мостике через пруд завораживающее фламенко. В одной из параллельных вселенных или в их бесчисленном множестве… все-э-то-быыы-лооо раньше и вновь повторится сейчас, и никак предначертанного не избежать, потому что оно уже существует.
– Блин… – пробормотал Том. – Разве в такое можно поверить?
– Почему ты удивлен?
– Как-то, неожиданно быстро… – ответил Том, решив обойти стороной толкования своих внезапных галлюцинаций.
– Хех, а тебе сложно угодить: то “быстро отвечай”, то “почему так быстро?”
– Все настолько стремительно произошло, – в голове еще не успело осесть… Сейчас как раз в процессе оседания. Моим мыслительным процессам иногда нужно чуток больше времени.
– Может, ты уже сожалеешь? Понял, что поторопился, испугался, решил поскорее перевести все в шутку и отменить пока не поздно?
– Здрасте, приехали… я такого вообще не думал… и перестань на меня давить, Стан, ты прешь как танк! Мы еще и отношения толком не начали, а я себя уже чувствую порабощенной женщиной востока. Успокойся – нет у меня сомнений. Наоборот, четкое чувство уверенности, что мы поступаем правильно.
Приподнявшись на локоть, Стан испытывающе вперился глазами в Тома, затем, откинувшись на подушку, выдохнул полной грудью:
– Том… у тебя еще есть возможность все прекратить. Я засекаю две минуты на таймере. Если за это время не передумаешь, то… другого шанса уже не будет. Я никуда тебя не отпущу. Понял?
Стан коснулся экрана часов на запястье:
– Время пошло. Думай.
Вместо того, чтобы сосредоточенно думать, о чем ему было велено, Том, обхватив лицо Стана, стремительно соединил их губы. Точно ухватившись за единственную возможность утолить жажду обезвоженного организма, после недельного пребывания в пустыне, он целовал его до тех пор, пока установленное на таймере время не вышло*[1], затренькав нелепой механической мелодией.
– Стало быть… мы оба проголосовали за, – Стан с трудом вернулся в себя после любовной атаки. – Давай спать, завтра все обдумаем.
Невзирая на одолевающий их сон, парни не спешили закрывать глаза, рассматривая лица друг друга в полумраке комнаты.
– Думаю, теперь… – сонно потянувшись, Том обнял Стана, – Орфей совершит убийство. Он меня замочит… прибьет на почве ревности.
– Нет… – сквозь сон отозвался Стан. – Орфей совершит двойное убийство… Мы оба падем от его музыкальных изящных рук.
– Вряд ли… он только меня одного грохнет, а тебя он любит… украдет, спрячет где-нибудь в подвале и привяжет к батарее… или вмурует кровать в бетон и обездвижит ремнями-фиксаторами.
– Хмм… – Стан расслабленно улыбнулся, – это по-своему романтично. Ко мне еще не испытывали столь сильных, нездоровых чувств.
– Кстати, а что ты объяснишь Орфею? – Том вновь приподнялся на локоть, похоже и вовсе отказываясь от возможности уснуть.
– А я ему должен что-то объяснять?
– Нет, разумеется, ты ничего не обязан, но, хочешь или нет, а парень в тебя патологически влюблен, причем уже несколько лет.
– Все будет окей, – низкий голос Стана успокаивал. – Мы с ним успели поговорить на эту тему. Вроде бы он все понял и отпустит. Будем дружить. По крайней мере, он так сказал.
– Слабо верится. Все-таки, он человек творческий, талантливый, нестандартный, импульсивный. Хрен его знает… будем на всякий случай запирать дверь. И не спеши, вот так, как ты частенько делаешь, открывать дверь всем подряд в одном полотенце. Опасно. Реально опасно. Не зря тебя Орфей предупреждал – маньяки, еще те злобные твари. Они повсюду, не дремлют. Бдят, суки. Так и норовят за жопу схватить… И Орфеюшка – один из них.
– Не переживай… я теперь всегда в глазок буду смотреть… и кочергу под кровать положу…
Их голоса звучали все тише и тише. Веки сомкнулись, сознание улетало из бренного мира в параллельные реальности.
– Стааан, – вновь раздался голос Тома.
– Мм?
– А почему ты меня назвал Гением-Заразой? И в телефонных контактах так меня обозвал.
– Откуда тебе известно?
– Ой, спалился… Мне очень неудобно, давно хотел тебе признаться, но, знаешь, все некогда. В общем, я разблокировал твой мобильный, пока ты в отключке был.
– Ох и жульё… И как же ты это сделал?
– Перепробовал все твои пальцы.
– Ужас… Реальный прощелыга. Я, можно сказать, бездыханным трупом лежал, а мое тело грязно поимели.
– У тебя патологическая тенденция к драматизации… Сам понимаешь в случае неудачной операции, именно мне пришлось бы всем твоим знакомым сообщать о безвременной кончине их дорогого друга. В общем, я честно не хотел, но мне пришлось воспользоваться драгоценным телефончиком и телом заодно… Вот, наконец, сознался – сразу легче на совести. Отрадно быть честным и порядочным человеком, не нарадуюсь на себя. Ах да, я еще на твоем телефоне дополнительный пароль ввел… для личного пользования. И все же, почему ты меня назвал Гением-Заразой?
Стан вздохнул, с трудом вырываясь из дремоты:
– Потому что, Том, ты гений… и зараза. Понятно?
– Предельно. Думаешь, ты один такой умный выискался? А я ведь, знаешь ли, тоже тебя в контакты внес под определенным именем.
– Правда? И как?
– Фигу тебе с маслом. Не скажу и не покажу. Лежи тут и мучайся.
– Окей, завтра с тобой разберусь…
– Стан, подожди еще спать.
– Ох, ну что ещеоо? – сонно протянул он.
– Ты ведь мне на самый главный вопрос так и не ответил.
– Ммм? – промычал, засыпая, Стан, он настолько устал, что с трудом извлекал из горла звуки.
– Ты снизу будешь?
Стан обреченно вздохнул, с ужасом осознавая, – не ответит сейчас, значит, уснуть ему уже не удастся никогда:
– Том, прости, я предпочитаю быть сверху, – он хотел было поставить точку в предложении, но в ужасе взлетевшие домиком бровки, оказывая обезоруживающее действие на Стана, заставили его отступить от первоначального плана. – … но ради тебя могу иногда и снизу побывать.
– Фухх, гора с плеч, – и впрямь почувствовав облегчение, Том радостно улыбнулся. – И как же нам теперь быть? Спички, что ли, тянуть?
– Можно и спички, – хохотнул Стан. – Однако камень, ножницы, бумага – более подходящая игра – точная и справедливая.
– Хех? И чем это она более точная и справедливая?
– А тем, что жулики вроде тебя не смогут мухлевать…
Том любовался умиротворенным лицом засыпающего рядом мужчины.
– Стан… – тихонько позвал он, но тот молчал, судя по всему, отрубившись от усталости. Впрочем, спящее состояние партнера, не остановило Тома:
– Не вспомню, когда именно, – продолжал он, – но… я влюбился. В тебя. Крышу мне снесло мощно… такой кайф – в данную минуту нет ничего, чтобы меня мучило. Никаких тревог. Ощущаю себя совершенно счастливым. И еще… Завтра моя первая официальная встреча с Ником. Впервые буду представлен ему как отец…
—
Около десяти утра раздался настойчивый стук в дверь. Ужасно хотелось проигнорировать и еще немного поваляться, но стук, упрямо отказывающийся оставаться в категории незамеченных, повторялся снова и снова.
– Ох, какого… – простонал Стан, покрепче прижимая к себе Тома. – Сегодня ж выходной… Кого там черти принесли?
– Ты спи, – Том нехотя выполз из уютных объятий. – Пойду проверю, кто дверь выламывает, заодно и кофе сварю.
– Айк, забей… не открывай.
На мгновение Томас застыл: “Ну вот, блять, опять…” – невольно нахмурившись, подумал он, без понятия, как же ему поступить. С одной стороны, возникло непреодолимое желание наказать паршивца, жестоко отхлестав по полуопиям, а с другой, жалко было подвергать насилию тепленького, уютненького, сладко спящего человека, к тому же такого… просто до неприличия обалденного с утра красавчика.
“Засранец, подгадил мне настроение, а сам лежит тут весь из себя роскошное украшение кровати. Ладно, если проколешься еще раз – попрощаешься с жопой своей. Неделю на нее не сядешь”, – мысленно пригрозил Том.
Впрыгнув в поднятые с пола шелковые пижамные штаны и не обнаружив поблизости футболку, он так и спустился топлес вниз по старинной лестнице, надеясь, что пока дойдет до входной двери, прихожанам надоест ждать, и они свалят в туман.
“Ох, реально раздражают все эти мерзкие люди, которым постоянно именно с утра пораньше в выходные нужно приползать безо всякого предупреждения… так вломить им хочется по роже от души…” – прервав ход далеких от пацифистских мыслей, Том распахнул дверь.
На пороге, неприветливо прищурившись, стоял Орфей.
Смерив Тома убийственным взглядом, он еще больше помрачнел. Хватило мгновения, чтобы разглядеть все.
Яркие любовные метки покрывали красивый торс гада-садовника повсюду: на шее, груди, животе… Одна даже нагло торчала из-под резинки спущенных до лобковой кости шелковых в клеточку пижамных штанов. Здоровенный насыщенного цвета засосище вольготно расположился прямо на тонкой дорожке светлых, весьма сексуальных завитков, казалось, вырвавшихся из темницы пижамы на томное свидание к пупку, но, увы, так к нему и не добежавших.
– И почему я не удивлен… – вздохнул Дэйв.
Заметив молнию, пробежавшую в потемневших глазах музыканта, Том понял – крантец ему пришел. Слишком уж парень хмуро выглядел, сразу ясно – либо убьет, либо покалечит. Беглый анализ эмоционального состояния застывшего на пороге парня был грубо прерван решительным и весьма болезненным ударом кулаком в челюсть. У Тома аж в глазах помутнело. Отшатнувшись, он все же сохранил равновесие:
– Ни хрена себе расклады… – потирая подбородок, произнес Том. – Какое неожиданно крепкое утреннее приветствие.
– Какая же ты сука! – резко толкнув Тома в грудь, Дэйв повалил его на пол, приземлившись сверху разъяренной кошкой. Будь на торсе Тома хоть какой-нибудь вид одежды, он тряс бы его за грудки, но за неимением оной… Пробежавшись пальцами по коже в поисках невидимой майки, невольно в припадке мазохистского рвения пересчитывая все красные пятна, Орфей вцепился в плечи, жестко вдавив пальцы в эластичные мышцы:
– Самая брехливая и мерзкая сука из всех! Как ты это объяснишь? Как? – увлекшись, он переключился на шею, ненароком придушивая свою жертву от накативших эмоций.
– Перестань говорить загадками, – просипел Том, вероятно, вследствие комплекса вины даже и не пытаясь сопротивляться. – Что тебе объяснить?
Продолжая одной рукой сжимать шею хрипящего от недостатка кислорода парня, другой Дэйв извлек телефон из кармана, ткнув несколько раз экраном в нос Тома:
– Вот это дерьмо собачье, объясни так, чтоб я понял, а то мне, дебилу, ни хера не ясно!
– Не вижу никакого дерьма, слишком близко…
– Хорошо, я поясню, раз уж ты, слепердяй, не видишь ни хера своими разноцветными блядскими глазками! Станли Юанс изменил свой статус и теперь, блять, находится в отношениях с говнюком и сукой последней Томасом Вайтом, – почти дословно процитировал Дэйв. – Растолкуй-ка мне детали этой хуеты! Как же такое могло случиться? А? Ты же сам, падла, уверял меня, будто у тебя к нему нет никаких чувств и интерес исключииительно деловой. Это ж какие такие дела ты с ним в постели решаешь, блядюга? Просто так? Скучно тебе стало? От нефиг делать? Да ты самый ебливый и бесчестный шлюх во всем мире! – в заключение тирады Дэйв влепил ему звонкую пощечину.
Том, разумеется, мог без особого труда дать достойный отпор разъяренному музыканту, однако лежал смиренно, позволяя несчастному выпустить пар.
Дэйв замахнулся, планируя оставить еще один синяк на красивом лице поверженного на лопатки шлюха-обманщика, но Том мягко перехватил его запястье:
– Орфей, руки-то пожалей, ты уже два сустава себе выбил. Тебе же ими еще струны перебирать. Если на себя наплевать, так хоть о фанатах своих подумай…
– Не переводи стрелки, заботливая скотина, отвечай на вопросы!
– Орфей… когда мы с тобой разговаривали, я все честно тебе сказал. Личного интереса у меня к Стану не было, а если и был, то такой малюююсенький… совсем незаметный. Но с тех пор ситуация кардинально изменилась. Я в него, неожиданно для себя вкрашился. Со всей дури. Нравится он мне. Понятно? Более того, у нас это с ним взаимно. Вза-им-но. И как ты сам уже убедился – мы с ним официально в отношениях. Сорян, пацан, ничего личного. Ты замечательный и я к тебе прекрасно отношусь, но, уж прости за банальную фразу, в любви – каждый за себя, а третий, он, знаешь ли, лишний. И, к тому же, Стан мне сказал, что между вами уже состоялся разговор, и ты вроде бы принял отказ и обещал проявлять понимание и не мешать.
– А у меня не получается проявлять долбанное понимание… – неожиданно его голос дрогнул, а глаза наполнились сверкающей влагой. Еще бы секунду и Орфей, не выдержав напряжения, разрыдался на разукрашенной засосами груди одержавшего победу соперника.
В этот критический момент на верху лестницы появилась заспанная физиономия Стана, укутанного в одеяло:
– Мальчики, а чем это вы так активно на полу занимаетесь? Валяетесь, иранский ковер почем зря протираете. Вы бы лучше проявили цивилизованность, прошли, в гостиную, приготовили чай, кофе. Надо позавтракать… поговорить. Хватит ерундой страдать. Займитесь делом, раз уж в вас столько дурной энергии. Холодильник совсем пустой. Вверх по улице булочная и польский магазин. Купите круассаны с яблочным повидлом и масляных булочек к завтраку. Еще молока, клубничный джем и апельсиновый сок. И пожалуйста, поторопитесь, не знаю как вы, а лично я не ел ничего со вчерашнего жуткого больничного обеда, – с этими словами он развернулся и, держась то за стены, то за предметы мебели, прихрамывая на обе ноги, удалился в ванную комнату, откуда через мгновение раздался шум воды.
Продолжая протирать бесценный ковер, парни, выслушав то ли нравоучение, то ли ценное указание, недоуменно смотрели друг на друга.
– Он…мм, весело насвистывал? – негромко спросил Том. – Или мне показалось?
– Насвистывал, – отозвался Орфей. – Что-то древнее из классики… по-моему, Бони Эм “Распутин”.
– Понятно. Из-за него тут мужики дерутся, а он песни распевает… А что он сказал? Ты запомнил?
– Нет… – Дэйв задумался. – Вроде за хлебом нас отправил? Сказал, завтрак готовить.
– Хорошо… Я тогда – в магазин, а ты иди кофе вари. Стол накрой. Все чашки и посуда в серванте в столовой. Разберешься?
– Постараюсь, – кивнул Дэйв.
– Умничка. Сползи-ка с меня? Спасибо. Я сейчас оденусь и метнусь за продуктами… А тебя же, Дэйв, прошу, контролируй себя. Давай без истерик. Стан тут совсем ни при чем, избавь его от подобных сцен. Он только вчера из больницы вернулся. Под мою ответственность, между прочим. Я документы подписывал. Ему нужен полный покой и положительные эмоции, а не драки, вопли и выяснение отношений. Если чувствуешь, что тебя накрывает – лучше уйди. Поговорим, обещаю, в другой день. Даже разрешу тебе еще раз по роже мне вмазать, но, бога ради, только не в присутствии Стана. Он сейчас у нас хрупкий цветочек, его нужно беречь.
Дэйв скептически глянул на Тома:
– Хех, интересно получается… Стану нужен полный покой, а вы с ним всю ночь чем занимались? Судя по засосам наверняка не крестиком вышивали.
– Чем мы с ним занимались – не твоего ума дело. Я тебя предупредил: веди себя достойно. И вообще, топай на кухню или проваливай.
– Ишь, раскомандовался… – пробормотал Орфей, понуро отправившись варить кофе.
—
Том, как был в одних легеньких пижамных штанишках в клеточку, болтающихся у него на острых бедренных косточках, так и пошел к себе.
Сверкая голым торсом и босиком, он продефилировал на свою половину, к радости обнаружив, что парни, работавшие с ним в течение недели, на выходные, слава всем святым, разъехались по домам.
Менее всего ему хотелось светить перед пацанами очевидными следами страстной ночи. Вот бы они потешились… Стать причиной постоянных шуток и приколов? Нет уж, спасибо. Придуркам лишь дай повод – они до нового пришествия Майкла Джексона не заткнутся. Даже одного хиленького засосика на шее хватило бы им позубоскалить от души, а он, если верить отражению в зеркале, был весьма колоритно разукрашен красно-синими пятнами от ушей и до паха. К тому же, подарочек от Орфея в виде фингала на скуле, судя по ощущениям, начал эффектно расцветать.
Как же замечательно, что у него в команде такие славные серьезные парни: у всех жены, подруги, семьи, и каждому есть к кому периодически сваливать подальше с его глаз. Облегченно вздохнув, Том вошел в свою спальню и остолбенел…
На его кровати два мужика… абсолютно голые, как он догадался по некоторым выглядывающим из-под одеяла частям тела, спали в обнимку. Вернее, они уже не спали, а о чем-то мило ворковали, целуясь и поглаживая друг другу то щечку, то ушко.
“Блииин… вот бы никогда на них не подумал, – Том аж рот раскрыл от изумления, – один же из них вроде женился недавно?”
Парни в свою очередь, среагировав на посторонние звуки в комнате, обернулись, уставившись на Тома.
– Босс? – наконец прервал паузу один из любовников. – А откуда ты такой весь голый, босиком и в засосах? Ты же вроде к своему соседу в больницу поехал?
– Кстати, Макс, я вечером видел, но забыл тебе сказать, – вклинился в разговор второй любовничек. – Он вместе с каким-то хромающим парнем зашел в соседнюю дверь. Причем Том того кренделя обнимал и, вообще, постоянно к нему прикасался и как бы… тискал и подлапывал, – понизив голос, доложил он.
– О? – удивленно округлил глаза первый. – А босс-то у нас темная лошадка. Хоть я и подозревал… Респект, босс. А синяк на скуле кто поставил? Тоже он? Фигасе, однако тебе темпераментный мужик попался…
– Ну ни хрена себе, какие нахалы. Развалились, понимаешь, в моей постели неостылой, спинки друг другу чешут, и еще наглости хватает мне вопросы задавать? Макс, ты ж вроде жениться недавно собирался?
Макс, рослый крепкий парень, пожав плечиком, продемонстрировал кольцо на безымянном пальце левой руки*[2]:
– А я и женился… на нем. Ян мой законный муж, – в доказательство своих слов он, обхватив запястье партнера, приподнял его руку с окольцованным пальцем.
– Бляяять… – Том почувствовал себя идиотом. – А почему мне об этом ничего не известно?
– Потому что ты все время занят, босс! Мы к тебе несколько раз и подходили, и звонили, но от тебя только один ответ: “Ребятки, в другой раз, не до вас сейчас. Ни секунды нет времени, жутко занят.”
– Ох, некрасиво получилось. Простите, бога ради… Парни, поздравляю, с меня подарок и мы обязательно обо всем поговорим… но в другой раз. Ни секунды нет времени, я жутко занят, меня ждут. Мне сейчас срочно нужно круассаны покупать на завтрак и булочки.
Не теряя более на разговоры драгоценного времени, Том, раскрыл дверцы шкафа, выбрал одежду, подходящую для утренней пробежки в магазин, и пулей вылетел из комнаты.
Правда, перед тем как исчезнуть он, посчитал должным прояснить ситуацию:
– Кстати, синяк на скуле оставил не он… это мне другой мужик захерачил…
– Что?! – раздались вдогонку озадаченные голоса. – Так там еще и третий был?! Какой разврааат! Уважуха, босс!
***
Заметки автора (сноски):
пока установленное на таймере время не вышло*[1] – две минуты засосалова… это непросто. Если есть желание, проведите небольшой эксперимент: поцелуйте в губы своего партнера/мужа/любовника… друга, в конце концов (настоящий друг поймет, скажите, мол, все друзья так делают😆), в течение двух минут, а потом поделитесь со мной результатами эксперимента. Ок?
—
продемонстрировал кольцо на безымянном пальце левой руки* [2]- в Британии обручальное кольцо принято носить на безымянном пальце левой руки.
***
Конец главы 24
Не забывайте комментировать и голосовать 🙂
Автор: evaewart / Eva