Глава 2 Метаморфозы дождя
Автор: evaewart / Eva
***
К счастью, дурацкий инцидент не попал на CCTV камеры, а потому не вызвал никаких осложнений. Более на Стана никто не нападал, ни в чем не обвинял, по морде не бил, по машине не стучал… Дни проходили довольно безмятежно, без особых напрягов. Даже Мадди, утратив свойственный ей пыл, не так уж и сильно доставала его. Вероятно, она действительно увлеклась своей новой пассией, и ей попросту не хватало времени контролировать бывшего мужа.
Отношения с дочкой тоже складывались замечательно. Прогресс, так сказать, налицо, – два раза в неделю он забирал ее из школы к себе до вечера, а по субботам Элли наконец-то разрешили оставаться с ночевкой.
Девочка чувствовала себя настолько комфортно в доме отца, что, не стесняясь, приглашала своего приятеля из школы… Как объяснила дочь, он был ее сааамым лучшим другом.
Вместе они играли в разные игры, бегали по дому, переворачивая все вверх дном, однако больше всего Элли нравилось рисовать с ним, вернее смотреть, как Ник разрисовывает в ее альбоме страницу за страницей.
Пацаненок не только обладал фотографической памятью, так еще и владел великолепной техникой рисования. У Стана от изумления рот открылся… он глазам своим не верил, наблюдая, за карандашом в маленькой руке ребенка, порхавшему по листу бумаги, на котором словно по волшебству появлялись интереснейшие зарисовки людей и животных в самых разных проекциях… Стан еще никогда не встречал в детях столь яркого природного дара. Ник за несколько секунд мог нарисовать скачущую лошадь, причем начать с занесенного над землей копыта, а умывающуюся кошку – с пушистых усиков, торчащих из-под наклоненной мордочки…
– Тебе нравится этот мальчик? – укладывая дочку спать, спросил он ее (перед сном они любили поговорить по душам).
– Очень-очень даже нравится, – чистосердечно призналась Элли.
– А почему? Потому что он талантливый художник?
Девочка на мгновение задумалась, потом отрицательно покачала головой:
– Нет, он, конечно, лучше всех рисует, но нравится он мне не только поэтому.
– Не поэтому? – искренне удивился Стан. – А почему?
– Ну, во-первых, он красивый, а во-вторых, он помогает мне с домашкой, а иногда пишет за меня…
– Как это?
– Легко и просто… Когда мне лень, он подделывает мой кошмарный почерк и сдает за меня работу. Училка еще ни разу нас не поймала.
– Элли, какой ужас! – возмутился Стан. – Бедный мальчик к тебе со всей душой, а ты его нагло используешь.
– И ничего и не использую. Я ему тоже всегда помогаю. Когда над ним издеваются, я их, гадов, всех бью.
Отец недоуменно уставился на дочку, словно впервые ее увидел:
– Ты их… гадов… всех… бьешь?
– Да, дубасю, как родненьких, – кивнула девочка. – Приходится… он ведь такой мягкий и невинный, совсем без меня пропадет.
– А почему над ним издеваются?
– Потому что он живет в приемной семье…
– Вот же… засранцы… Правильно, доченька, воспитывать их нужно, не осуждаю, но… Делай это в местах, где нет камер наблюдения, и постарайся не оставлять синяков на их лицах… понимаешь? – добавил он, понизив голос.
– Прекрасно понимаю, – Элли заговорщически подмигнула. – Не переживай, не зря же я с пяти лет на тхэквондо хожу. Я их по спине дубасю… палкой… на площадке возле деревьев, где камеру скрутили, – успокоила она встревоженного отца.
—
Как-то, проснувшись ранним пасмурным утром, Стан спустился на просторную веранду, которую недавно обустроил под тренировки. После позорного падения с перекладины он старался не нарушать данное самому себе обещание “не быть сукой, ходить в качалку и не жрать чипсов на ночь”. До качалки он, правда, так и не дополз… для начала решил привести себя в относительно сносную физическую форму самостоятельно, сбросить пару-тройку фунтов живого веса, а потом уже и на люди показываться.
Стан терпеть не мог местных качков-эксгибиционистов, завсегдатаев тренажерного зала. Они и раньше его оценивающе осматривали, с явным выражением превосходства, а сейчас, когда он слегка утратил рельеф… в общем, попадаться на глаза этим перекаченным нарциссам особого желания не возникало.
В чипсах, как и в шоколаде, он отказал себе напрочь – не ел их не только на ночь, но и вообще. За три недели ежедневных экзерсисов неплохо укрепил себе дыхалку, – теперь способен был без остановок пробежать с утра три мили и две вечером. А ведь по началу, думал, сдохнет – буквально через полмили бега, если так можно назвать замедленную “трясучку” по окрестностям их города, он ловил воздух ртом, словно выброшенная на берег форель…
Перекладина все еще давалась ему с трудом, но и тут наблюдался небольшой прогресс – Стану удавалось подтянуться четырнадцать раз. В боку при этом слегка побаливало, но на пол уже не валился… то есть до кондиции Адониса он еще не дорос, но из статуса мешка с картошкой определенно вышел с гордо поднятой головой, что реально радовало.
Хотя… глядя на отражение в зеркале, особо позитивных изменений в своей фигуре он, как ни вглядывался, не замечал. Мерзкий живот отказывался доходить до состояния впавшего.
Стан настолько огорчался собственным внешним видом, что одним прекрасным вечером не выдержал и позволил киндерам разукрасить гуашью все старинные зеркала в своем доме, заслужив тем самым мгновенный отцовский авторитет (зеркал, заметим, было отнюдь не мало – как минимум семь внизу и не менее пяти на втором этаже… дети решили, будто попали в рай).
Распахнув окно, он вдохнул полной грудью мокрый октябрьский воздух с приятным запахом опавших листьев. Утро стояло пасмурное, меланхоличное, но безветренное, и на том спасибо. Безо всякого энтузиазма, сжав в каждой руке по пятикилограммовой гантели, Стан начал упражнения.
Неожиданно до него донеслись нетипичные для раннего утра звуки: хлопанье дверей и как будто кто-то перетаскивал тяжести.
“Что за суета? – не понял Стан. – Неужели сегодня постояльцы въезжают? Странно… вроде риэлтор сказал к концу недели… Может, я чего-то напутал?”
Высунувшись в открытое окно, он и впрямь заметил белый фургон и несколько крепких мужиков, разгружающих из него мебель.
Не сдержавшись, Стан, несмотря на раннее время, набрал номер риэлтора. Сонный голос терпеливо объяснил опять все перепутавшему мистеру Юансу: официально новые жильцы получили ключи еще в понедельник, переезд займет у них несколько дней и окончательно они заселятся только к пятнице.
– Ах, да… так и есть, я вспомнил, спасибо за разъяснения… – вежливо соврал арендодатель, хотя на самом деле не помнил ни слова из объяснений риэлтора. Однако главное он уяснил – новые жильцы успешно вселяются, и слава богу.
От отца Стану достался старинный, викторианский особняк. Слишком большой, чтобы успевать в одиночку поддерживать его в безукоризненном состоянии. После того как жена с дочкой съехали (для них он купил современный коттедж в центре города), непомерно огромный фамильный дом тяготил его своими размерами.
Половина первого этажа была отдана под антикварный магазин, – также часть отцовского наследства, которым Стан весьма успешно управлял, успев утроить капитал, с момента передачи бизнеса… Остальные несколько комнат, веранда и весь второй этаж отводились под апартаменты Стана. Ему с трудом удавалось следить за порядком и поддерживать жилплощадь в респектабельном виде, дабы уважаемый родитель, при жизни своей являющийся небывалым перфекционистом, не перевернулся в гробу от сыновней расхлябанности. К сожалению, оставалась еще и вторая часть дома, ухаживать за которой у Стана не хватало ни сил, ни времени. Поэтому вот уже в течение нескольких лет он ее периодически сдавал.
У папаши все должно было быть уголок к уголку, инч к инчу. Достопочтенного мистера Юанса кондратий бы хватил, узри он облупившуюся краску на потолке или потрескавшуюся полироль на деревянных перилах старинной лестницы. Ну, собственно, кондратий-то его как раз таки и хватанул: три года назад скончался от инфаркта, обнаружив, что у какой-то невероятно ценной статуэтки отбилась голова.
Стан старался следить за домом в память об отце, но пустующая часть особняка довольно быстро приходила в упадок: то крыша текла, то ступени проседали, то вдруг декоративная штукатурка осыпалась. И вправду, – дом, в котором не живут, грустит, болеет и распадается на части…
Агентство прекрасно справлялось со своими обязанностями, вовремя подыскивая жильцов. На этот раз Стан поручил подписать контракт на долгосрочный период. Риэлтор, профессионализму которого Стан всецело доверял, а потому никогда не вмешивался в его работу, довольно быстро нашел желающих, соответствующих всем требованиям арендодателя: срок аренды не менее трех лет; никаких домашних питомцев; поддержание порядка; использовать раз в две недели услуги профессиональных клинеров; о всех поломках и неполадках немедленно сообщать в агентство; в случае нарушения условий договора – депозит не возвращается.
Если квартиросъемщики отвечали критериям, – они заселялись в нужный срок, и с ними даже знакомиться было не обязательно. Стан находил подобные взаимоотношения (вернее, полное их отсутствие) с жильцами весьма удобными.
Все вопросы решались исключительно через агентство. Чем меньше личного контакта, тем лучше. Ведь если с соседями часто встречаться, они, неровен час, еще и подружиться вздумают. Нет уж, спасибо, обойдемся без глупых сентиментальностей, – как известно, с друзьями ни в коем случае не стоит вести совместный бизнес или делить жилплощадь – верный рецепт для катастрофы…
—
Выяснив причину утреннего шума, Стан спокойно, без надрыва, закончил воркаут, потрепыхался на перекладине и, захватив полотенце, полетел на утреннюю пробежку. Честно протрусившись по окрестностям района четыре мили, он поспешил домой, – угрожавший с прошлой ночи дождь хлынул безо всяких прелюдий.
Насквозь промокший Стан пытался побыстрее добежать обратно до родных пенатов, однако, приблизившись к кованой калитке, внезапно остановился как вкопанный. Стройная фигура молодого мужчины, закрывавшего задние двери фургона, показалась ему до боли знакомой.
– Да ну нахер, не может быть… – в шоке пробормотал Стан.
Черт знает, может метаморфозы дождя вводили его в заблуждение, но он вдруг отчетливо увидел в занятом своим делом и не обращавшем на него ни малейшего внимания водителе фургона того самого бесячего психа, напавшего на него с кулаками перед школой.
Водитель так ни разу и не взглянул на застывшего у калитки Стана. Прыгнув в кабину фургона, он медленно отъехал с места парковки.
“Ладно тебе, успокойся, чего дергаешься, как ссыкло… – сам себя подбодрил Стан. – Таких идиотских совпадений не бывает… даже у меня – не бывает! Мне просто показалось… Во-первых, ничего толком не видно из-за дождя, во-вторых, я без очков. Мало ли что за хуета мне там привиделaсь? Ну похож он на того пиздюка, – да бога ради! Чего я так распереживался? Даже если это и есть тот самый мужик… какого рожна я тут весь из себя переполошился? Он – водитель, а не квартиросъемщик… Он просто вещи сюда перевозил, значит, дорожки наши вряд ли еще раз пересекутся”.
Успокоенный здравой логической цепочкой, Стан поспешил к боковой двери своего дома.
Наскоро приняв душ и переодевшись, он отправился на кухню завтракать, но желание есть пропало напрочь.
– Ну хоть один позитивный момент от этого припадочного… Похоже, он действует, как подавитель аппетита: весьма эффективно и, главное, совершенно бесплатно. Избавимся от лишнего веса натуральным, блин, образом… – устало вздохнул Стан, процитировав надоедливый рекламный слоган.
Задумчиво глядя в окно, он влил в себя чашку черного кофе. Менее всего хотелось думать о странном незнакомце, но, увы, не думать о нем почему-то не получалось.
– Вот же раздражает, козел бесячий… – полный смутных предчувствий Стан спустился вниз, – пора было открывать магазин.
Три дня в неделю, к десяти утра он открывал свою “Сокровищницу”, именно так назывался антикварный магазин, доставшийся ему от папеньки.
Стан сo строгим своим родителем общался минимально, назло ему не спешил заниматься семейным бизнесом и вообще все старался делать наперекор папашиным требованиям в отместку за то, что тот буквально через полгода после смерти матери женился на женщине, которую он на дух не переносил. Фанатичная до идиотизма религиозность папаши, видимо, вовсе не стояла на пути его скоропалительной повторной женитьбы.
Молодая жена без проблем уговорила мужа отправить четырнадцатилетнего пасынка в закрытую школу. Даже не поговорив с сыном, отец отослал его в католическую школу строгого режима для мальчиков. Таким образом, новоявленная супружеская чета, словно по щелчку пальцев, избавилась от ненужного им балласта.
Стан высказал отцу без утайки все свое о нем нелицеприятное мнение, и с тех пор плевать хотел на запросы папеньки, поступая намеренно вразрез его высоким ожиданиям. Элитную школу закончил кое-как… постоянные дисциплинарные нарушения, драки, прогулы, употребление алкоголя, травы, кислоты и тому подобные подвиги. Папаша регулярно получал возмущенные письма от дирекции, угрожающие исключением, однако денежные вливания родителя позволили сыну с горем пополам выпуститься. После этого Стан, показав отцу средний палец, делал то, что сам считал нужным. Ни на какой распрекрасный юридический он не пошел, а закончил самый обыкновенный факультет инженерной электроники.
Поработав по специальности в коммерческой компании, Стан, родившись с талантом предпринимателя, вложил вместе со своим приятелем средства в небольшую фирму по производству генераторов.
Спрос на генераторы разных типов и мощностей оказался высок, а потому даже с умеренным капиталовложением бизнес развивался довольно бойко. Mиллионером, может, и не стал, но в год зарабатывал не менее двухсот тысяч фунтов… В общем, на хлеб с маслом вполне хватало.
Отец, разумеется, пришел в ужас от низкопробного выбора сына, но Стан плевать хотел на родительское негодование. К тому времени он прекратил с ним всяческое общение и никогда бы не возобновил контакт, если бы мистер Юанс старший вдруг неожиданно не раскаялся в своих грехах. Столь нетипичное для папеньки поведение скорее всего было связано с долбанувшим его одним пасмурным утром обширным инфарктом.
“Молодую” жену, пойманную на тривиальной измене, мистер Юанс старший изгнал с позором… Правда, от нее крайне сложно оказалось отделаться: пришлось выложить около сотни тысяч, чтобы она перестала доказывать мужу свою высокую, чистую, почти неземную любовь.
Далее, вероятно, в предчувствии своего скорого ухода, отец просил прощения у сына, изо всех сил пытаясь сблизиться с ним. Стан простил… но без розовых соплей. При встрече раскаявшийся родитель как бы ни заглядывал в глаза сыну, тот в ответ не находил для него даже чего-то простенького вроде дежурной улыбки вежливости.
Встречались они регулярно, на нейтральной территории, максимум на час, после чего Стан уезжал к себе, – несмотря на все уговоры, он так и не переехал в свой семейный дом при жизни отца.
Неожиданно у мистера Юанса старшего случился еще один инфаркт. Умер он быстро, без мучений, в своем роскошном антикварном магазине среди редких, а главное, чрезвычайно дорогих вещей. Фамильный особняк, несколько классических авто, загородный дом, вилла с бассейном на юге Испании, весь капитал и многочисленные коллекции ценных картин, книг, старинных мечей, часов, ювелирных изделий и т.д. старик завещал своему единственному и, невзирая на все их противоречия, глубоко любимому сыну.
Только лишь после похорон, Стан с щемящим сердцем переступил порог отчего дома.
Войдя в права наследства, он оставил управление фирмы на своего делового партнера (да-да, именно того, из-за которого оказался побитым на званом ужине у “крестного отца”), а сам наконец-то окунулся в мир винтажа, антиквариата и раритета*.
Все тонкости антикварного бизнеса Стан впитал с молоком матери. Он, в буквальном смысле этого слова, вырос на аукционах и блошиных рынках, чувствуя себя в данной, непостижимой для других сфере как рыба в воде и даже комфортнее… Мало того, что Станли Юанс младший обладал глубокими знаниями, так, вдобавок ко всему, сама госпожа Удача не просто сопутствовала ему, а прямо-таки прогуливалась с ним под ручку, улыбаясь на все тридцать два золотых зуба.
К примеру, на рынке подержанных вещей, там, где до него, ничего не заметив, прошли сотни людей, он мог непринужденно вытащить из кучи поломанных наручных часов нечто невзрачное и, заплатив за никому ненужный хлам один фунт, идти дальше, весело посвистывая.
– Чему ты так радуешься? – недоумевал увязавшийся за ним приятель. – Неужели в этом старье есть хоть какая-то ценность?
Стан не сдержал снисходительного взгляда:
– Солнце мое, в этом старье ценности побольше, чем в твоих пропитых почках. Перед нами Rolex, выпущенный более полувека назад ограниченной серией. Мне их починят максимум за триста фунтов, а продам я их минимум за девяносто пять тысяч… тебе подсчитать прибыль или сам справишься?
Подобные находки сваливались на Стана регулярно как нечто обыденное, чуть ли не с самого детства являясь частью его повседневности.
Невзирая на свой яркий талант, Стан отказывался заниматься антикварным бизнесом при жизни отца, сколько бы тот его ни упрашивал. Папаша лишь зря воздух сотрясал бесполезными уговорами. Стан никак не мог перешагнуть через свою обиду, предпочитая назло родителю заниматься чем угодно, только не семейным делом.
Вообще, с самого детства отец его чертовски бесил… – уровень перфекционизма родителя зашкаливал по всем параметрам, находясь не просто на грани сумасшествия, а переваливаясь далеко за ее пределы.
Выносить его постоянную, непрекращающуюся с утра до ночи жесткую критику было крайне сложно. Никаких нервов на это не хватало… Другими словами, абсолютно все, чтобы Стан ни делал, было либо плохо, либо недостаточно хорошо.
Как бы сын ни старался, но угодить недовольному папаше не представлялось возможным. Тем не менее, лишь только папенька ушел в мир иной, Стан, уже не считая нужным себя сдерживать, сразу же погрузился в бизнес антиквариата. И заметим, весьма глубоко погрузился, с головой.
Общий денежный поток отличался завидной стабильностью, так что уже и не было острой необходимости убиваться на работе, открывая магазин ежедневно. Трех раз в неделю вполне хватало, дабы не бедствовать, – на банковском счету душу грела кругленькая сумма с шестью нулями…
***
Заметки автора (сноски):
а сам наконец-то окунулся в мир винтажа, антиквариата и раритета* – антиквариатом называют старинные предметы, возраст которых более 50 лет, имеющие некую историко-художественную ценность. Раритет – редкие вещи, изготовленные в ограниченном тираже. Это может быть и современный предмет. Винтаж – модная вещь определенного времени.
***
Конец главы 2
*Похоже, наши герои совершенно случайно оказались соседями… Ах, неужели судьба? ))*
Не забывайте комментировать и голосовать.
Автор: evaewart / Eva