Глава 16 Долли и Дюрер
Автор: evaewart / Eva
Бета: fr-sagan
***
– Проходите, садитесь, я принесу вам воды .
Сестра Нора наивно заблуждалась: взволнованное состояние Мадди, имело весьма отдаленное отношение к болезни бывшего мужа.
Затаив дыхание, она пристально рассматривала лицо мужчины, разговаривающего о чем-то с Элли.
“Святые небеса, я схожу с ума?! Разве подобное возможно? – паника, накрывшая мозг, блокировала женскую логику. – Конечно, это не Айк… но, черт, до чего же сногсшибательное сходство! Что это тут у нас? Овечка Долли*? Или уважаемый папа Айка налево сходил? А может, однояйцевых близнецов коварно разлучили в детстве?”
Казалось, рядом со Станом сидел тот самый милый парнишка, словно материализовавшийся из страниц старого альбома… Он выглядел также, только повзрослел, похорошел, возмужал. Маленький котенок превратился в тигра, источающего дьявольское мужское очарование.
Парадокс… получается, как бы Стан ни пытался себя обмануть, предать забвению прошлое, затолкав поглубже в шкаф все свои скелеты… ан нет, шиш тебе, голубчик. Судьба вмешалась, не простив ему чрезмерной самонадеянности: скелеты настигли Стана в образе восхитительного Томаса Вайта.
И откуда же он такой взялся? Правду говорят: суженый и в погребе тебя найдет.
Молча, Мадди внимательно наблюдала за разговором дочери с незнакомцем.
Элли воодушевленно пыталась стянуть с отца одеяло:
– Ну как же так?! Я ведь мечтаю стать врачом, патологоанатомом, между прочим, хочу быть! Мне очень нужно посмотреть все в реальном виде. Покажи живот! Тебе жалко, что ли?
Несмотря на грамотные аргументы, Стан наотрез отказался демонстрировать будущему светиле медицины свой “шрам с трубочкой”.
– Элли, а давай мы проявим сочувствие к папе и оставим его драгоценную трубочку в покое. – Том попытался направить энергию ребенка в другое русло, вновь натягивая одеяло пациента аж до самого подбородка. – Пусть он отдыхает, зачем его мучить? Но, если тебе на самом деле настолько интересно, я могу нарисовать папин живот и все его швы, их, кстати всего три, и дренаж. Получится фактически идентично, я тебе обещаю.
– А ты в этом уверен? – девочка смерила красавчика дяденьку испытывающим взглядом. Предложение показалось ей заманчивым. Да и вообще, он начинал ей нравится.
Перегнувшись через лежащего Стана (тот лишь глаза закатил от очередной своевольности соседа), Том дотянулся до открытки на столике с пожеланиями скорого выздоровления, которую сам же с утра пораньше и принес вместе с пижамой и тапочками.
На обратной стороне открытки Том набросал быстрый анатомический эскиз в стиле Альбрехта Дюрера. Элли смотрела, открыв рот:
– Вау… – восхищенно прошептала она. – А знаешь, у меня есть друг, Ник зовут, он тоже, как и ты, неплохо рисует. И представь себе, тоже левой рукой, вот.
Тонко улыбнувшись, художник прищурился:
– Хм, стало быть, мы с Ником “неплохо” рисуем… Так ты сказала?
– Думаю, хорошо. – Элли слегка повысила оценку.
– Значит, хорошо? Просто хорошо?
– Ладно, супер круто, но оценки выпрашивать некрасиво даже для гения.
Подняв взгляд на подошедшую к ним женщину, Том лучезарно улыбнулся:
– Вы мама Элли?
– Томас Вайт? – вопросом на вопрос ответила Мадди. – Вот, значит, как выглядит спаситель отца нашего семейства?
– ‘Спаситель отца’ звучит высокопарно, почти по-библейски… я случайно оказался рядом, волей-неволей, а в больницу пришлось отвезти вашего отца семейства. Кто угодно на моем месте поступил бы так же.
– В любом случае благодарю от всего сердца, – мягко отозвалась Мадди, рассматривая набросок. – Насколько талантливо получилось… Изумительно… когда же вы успели запомнить столь мелкие анатомические подробности тела Стана?
– Мм… да вот довелось. Пижаму ему менял и запомнил. У меня, знаете ли, фотографическая память.
– Понятно… жаль, что только маленький фрагмент и не все попало в кадр. Думаю, ваш эскиз можно смело отправлять в художественную галерею.
– Нет, лучше в книжке про человеческие тела разместить, – вмешалась Элли. – Там очень похожие картинки я видела, почти такие же офигенские.
– Не буду вам мешать, у меня еще целая куча важных дел: цветочки нужно помыть и посуду полить. Стан, ты звони, если что понадобится, постараюсь заехать после работы, – сославшись на “важную кучу”, Том распрощался, оставив бывших супругов наедине.
Некоторое время они оба молчали, вслушиваясь в удаляющиеся по коридору шаги:
– А… где он работает? – вдруг поинтересовалась Мадди, прервав паузу.
– … у меня в саду. Садовник он, – предельно честно ответил Стан. – Это единственное, что тебя заинтересовало? Как ты вообще узнала, где я? Тебе из больницы сообщили?
– Нет, мне позвонил твой… садовник, и огромное ему за это спасибо, иначе я бы до сих пор оставалась в неведении.
Отказываясь слушать скучные разговоры родителей, Элли, захватив набросок дяденьки художника, побежала в игровую возле сестринского поста. Усевшись за маленький розовый столик, она фиолетовым масляным мелком старательно копировала рисунок. После каждой попытки, сравнивая свое творение с оригиналом, недовольно цыкала языком:
– Совсем как-то фиговенько получается. Почему у него выглядит круто, а у меня… у меня, конечно, тоже нормально, но не настолько, чтобы все сдохли от восторга…
Мадди, пользуясь отсутствием дочери, придвинулась к бывшему мужу поближе, взяв его за руку:
– Стан, – глаза женщины, словно шашлычный шампур, пронизывали его душу, до самых печенок. – Tы же понимаешь… этот мужчина – не Айк.
Бровь Стана удивленно взлетела:
– О… тебе известно об Айке?
– Известно. Как-то довелось случайно заглянуть в твой старый альбом.
– Случайно? Ну разумеется… он всего-то был спрятан на дне коробки на чердаке под тремя чемоданами в самом дальнем углу.
– Стан, дорогой, дело вовсе не в коробках, чердаках или чемоданах. Я знаю тебя и о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, и в этом нет ничего странного, ведь я любила тебя и до сих пор люблю. Желание знать как можно больше о своем любимом человеке вполне объяснимо, но… Речь сейчас не о моей любви, а о твоей. Стан, прошу, не обманывай себя. Ты же видишь – это не Айк. Этот мужик… – Мадди на мгновение умолкла, пытаясь подобрать слова, – значительно лучше. Солнце мое, он тебе жизнь спас! Спас отца моего ребенка, которому очень и очень нужен. Ты хоть осознаешь, что вообще произошло? Он же тебе самим небом послан!
– Подожди… – во взгляде Стана мелькнуло недоумение. – Получается, тебе давно известно обо мне и Айке, но… ты так спокойно об этом говоришь? И никаких слез, упреков, рыданий и истерик?
Мадди вздохнула, поцеловав макушку бывшего мужа:
– Любимый, я уже наистерилась за шесть лет брака достаточно… Знаешь, насколько это выматывает? Мой истеричный потенциал исчерпан, энергия закончилась. Пришлось научиться относиться ко всему по-философски. Поверь, если дело касается тебя, я редко поступаю, основываясь на холодном расчете и личной выгоде. Да, не довелось нам дожить в любви и согласии до самой старости, ничего… зато мы можем попытаться состариться вместе в качестве друзей. Тебе так долго пришлось терпеть мой стервозный характер, прости. Мучила я тебя регулярно с пристрастием, но, как бы то ни было, мы были женаты почти семь лет. Семь лет, Стан! Бесценный опыт… Хочешь или нет, а мы близки друг другу. Так вот, пользуясь привилегией близкого человека, я тебе говорю – Стан, ты, главное, живи… Перестань наплевательски к себе относиться. Ты слишком важен и для меня и, особенно, для Элли. Ведь если бы ни вот тот чувак со странными глазками, наш с тобой разговор вряд ли состоялся. Сегодня тебя бы уже не было… У Элли не было бы отца! Какая же ты все-таки бестолочь, Стан! Почему специально избегал врачей?! Почему скрывал?
– Мадди, успокойся, я…
– Дурак? Идиот? Псих ненормальный? У меня еще уйма вариантов! Не смей больше себя до смерти доводить! Умирать запрещено, понял? Живи и будь счастлив. С Айком, с Томом, да хоть с Сантой Клаусом, мне пофиг… просто цени свою жизнь, расти дочку и люби того, кого тебе хочется, перестань ты, блин, загоняться, прекрати себя изводить, для этого у тебя есть я. Только мне позволено доставать тебя, никому более. Понятно?!
Стан, затрудняясь дать вразумительный ответ, спинным мозгом почувствовал – безопаснее со всем согласиться. На свой страх и риск он, промычав что-то нечленораздельное, пару раз кивнул и, видать, угадал с реакцией: бывшая, радостно улыбнувшись, придвинулась к нему еще ближе:
– Признайся, – доверительно прошептала она, – ты сильно запал на него?
– На кого?
– Не тупи, пожалуйста. На кого ж еще? На спасителя своего.
Не зря говорят – тело честнее сердца. Неожиданно для себя самого Стан безо всяких отнекиваний в очередной раз кивнул:
– Запал… причем задолго до того, как он притащил меня в операционную.
– Из-за того, что он вылитый Айк? – вкрадчиво допытывалась Мадди, боясь спугнуть внезапно затеплившееся между ними доверие.
Столько лет она ежедневно прикладывала неимоверное количество усилий в поисках спасительной лазейки к сердцу мужа. Казалось бы, ну что тут, нахер, сложного? Ах нет, понапрасну только лоб расшибла. Все входы и выходы были тщательно заблокированы, не протиснуться.
Увидев его однажды, Мадди в запале эмоций поклялась небу привязать его к себе на веки вечные. И поначалу даже наивно праздновала победу, однако радость продлилась недолго. Будучи женщиной довольно умной, она скоро поняла: ей принадлежало лишь свидетельство о браке с красивой печатью, да раз в неделю – несравненное тело мужа, в то время как душа его находилась за тридевять земель, в тридевятом царстве, в тридесятом, мать вашу, государстве… хрен знает где, короче, но только не с ней.
А тут вдруг на тебе – своим низким негромким голосом, как само собой разумеющееся, он признается в личном и сокровенном… О, боже праведный, ее допустили… вернее, почти допустили в святая святых: в Станову душу! Есть, чем гордиться: хоть она и не жена, а статус доверенного лица – весьма высок.
Сердце Мадди затопило радужным светом. “Господи, отчего так? Наверняка крупно облажалась в прошлой жизни, раз уж в этой мне приходится расплачиваться нездоровыми, повернутыми на всю голову чувствами?”
Бьющая через край любовь к Стану для нее самой являлась необъяснимой загадкой. Неужели возможно вполне нормальной стопроцентно гетеросексуальной женщине любить мужчину гея? Бред… Жизнь, что ни говори, жестокая штука. Нате вам подарочек судьбы, кушайте-с на здоровье. И самое-то ужасное: все Мадди прекрасно понимала, но проку от этого ее понимания – абсолютный ноль. Чувства отказываются подчиняться рациональности. Плевать они хотели с высокой колокольни на сраную логику. Он – гей, он парня любит, к тебе у него никаких чувств, кроме жалости, а ты радуйся, замирая от счастья, и благословляй небо, когда тебя наконец-то, и десяти лет не прошло, признали в качестве наперсника.
– А где ты его встретил? И… когда?
– Наша встреча… одна из самых романтичных. Он налетел на меня возле школы, взбешенный тем, что я, видите ли, припарковался в неположенном месте. Он из-за этого сына своего не увидел.
– О… так у него, получается есть ребенок…
– Представь себе. Ник зовут. Лучший друг нашей Элли, между прочим.
– Очаровашка Ник его сын?! Вот это поворотный поворот… Значит, так вы и познакомились? Он наорал на тебя?
– Еще и по морде съездил.
– Ого, одуреть… вы подрались перед школой?
– Никакого криминала, всего лишь легенький махач устроили. Никто и не заметил. Ливень такой шпарил, что нас даже камеры не засекли.
Мадди обалдела от количества свалившейся на нее информации.
Подождите… Если у Тома есть сын, так, может, у него и жена есть? Или была? Может, он и не гей вовсе? Хотя наличие жены и ребенка вовсе не гарантирует гетеросексуальность отца… да и матери, собственно, тоже. И что у нас теперь получается? Двое папашек встретились у школы, настучали друг другу в пылу бог знает каких причин по мордуленциям, после чего поселились в одном доме и стали жить дружно и счастливо? Разве так бывает?
– Стан, а… дети в курсе?
– В курсе чего?
– …мм, того, что вы вместе?
– Мадди, ты, вероятно, сделала неверные выводы. Мы с ним не вместе. Откуда вообще столь странная информация?
– Как это откуда? Том мне сам так сказал, когда звонил, между прочим, с твоего телефона… Живем, мол, мы вместе… соседи мы.
– Все верно он говорит – мы соседи. Он снимает часть моего дома. Другими словами, наша близость радикально отличается от той близости, которую ты нам успела приписать. Совершенно, знаешь ли, разные категории.
Мадди резко поднялась, прошлась по пустой палате и вновь села напротив Стана:
– Ну, не знаю… – несколько обиженно произнесла она, слегка надув губки. – Что-то тут не сходится. Сплошные пробелы в этой истории.
– Какие именно?
– Он жутко, до мурашек, похож на Айка… Вы столкнулись перед школой. Подрались… Потом он ни с того ни с сего арендует часть твоего дома и вселяется… В добавок ко всему оказывается, наша Элли и его пацан – лучшие друзья. Чрезвычайно странно. Невероятная история, можно сказать, мистическая.
– А вот тут я с тобой полностью согласен. Чертовщиной попахивает.
– Стан, раз уж у нас откровенный разговор, хочу спросить…
– Отвечу, если это в моих силах.
– Я понимаю – вы с ним всего лишь соседи, но хотелось бы тебе… как правильно сформулировать… встречаться с ним? Жить вместе? Стать партнерами?
Стан улыбнулся:
– Женщины – удивительные существа, в любой ситуации вьют гнездо и строят планы на будущее… Чисто гипотетически – да, он мне нравится, хотелось бы быть к нему поближе. Но наивность юности в безвозвратном прошлом. Я прекрасно понимаю – это не Айк, а совсем-совсем другой человек, другой характер. Кстати сказать, потрясающий у него характер – сумасшедший на всю голову, вообще без тормозов, но, блин, какой же крутой… Поначалу я жутко испугался. В штаны навалил от страха, когда его увидел. Думал, совсем с катушек слетел, а потому гнал от себя мысли о нем и намеренно избегал эту улучшенную версию Айка.
– На самом деле избегал?
– Пытался… но, когда сама судьба взяла его за руку, привела в мой дом и поселила в соседней комнате – вот тут я начал сомневаться. А не дурак ли я? Почему отталкиваю от себя человека, которого мне послал… бог, черт, ангелы, демоны? Да какая разница? Зачем мне избавляться от того, кто мне так нравится? Ты понимаешь, о чем я, Мадди?
– Вполне. Разве можно отказываться от того, что тебе позарез необходимо, особенно, когда его на блюдечке поднесли и с поклоном вручили? Против судьбы идти нельзя, Стан, гиблое это дело.
– Ну вот и я о том же. У него контракт со мной на три года… Что нас ждет дальше? Сблизимся мы с ним, либо же все лопнет словно мыльный пузырь? Мне ведь даже не известно, как он по отношению ко мне настроен. Возможно, он меня на дух не переносит и, вообще, предпочитает женщин? Все, знаете ли, может быть… Одно лишь могу сказать точно: три года своей жизни я буду видеть каждый день того, кто мне мил, а там как бог даст.
***
Заметки автора (сноски):
Овечка Долли*? – Овечка До́лли (англ. Dolly; 5 июля 1996 — 14 февраля 2003). Первое клонированное млекопитающее животное, которое было получено путём пересадки ядра соматической клетки в цитоплазму яйцеклетки. Овца Долли являлась генетической копией овцы — донора клетки.
Эксперимент был поставлен Яном Вилмутом и Китом Кэмпбеллом в Рослинском институте (англ. Roslin Institute), в Шотландии, близ Эдинбурга в 1996 году. Этот эксперимент после некоторых усовершенствований его технологии дал начало целой череде клонирования из соматических клеток различных животных, в том числе, помимо овец, ещё и коров, кошек, оленей, собак, лошадей, быков, кроликов, крыс и обезьян.
***
Конец главы 16
Не забывайте комментировать и голосовать 🙂
Автор: evaewart / Eva